Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

Решение жилищного вопроса совпало с заключительным этапом подготовки шоу в Нью-Йорке, и я разрывался между городами, в промежутках заскакивая еще и в Лондон, и не успевая толком оклематься от смены часовых поясов. Мама переживала за мое здоровье, но я отмахивался: «После шоу отдохну», хотя, наученный горьким опытом, голос старался беречь.

Переживал и еще один человек — Кенди. Она периодически появлялась на горизонте, и ее номер отражался на экране моего телефона. Мы вежливо общались ни о чем в течение пары минут, а потом у кого-то из нас возникали неотложные дела, и связь прерывалась еще на пару недель.

Но перед шоу мы всё же встретились. Она пригласила меня на новоселье — приобрела дом в Нью-Йорке, расторгла контракт с компанией, которая запретила ей отношения в течение семи лет, и уже подписала другой, с менее жесткими требованиями. В общем, у нее было чем поделиться.

Ее дом находился на Манхэттене. Пока я осматривался, она призналась, что это была ее мечта с детства. Сначала она была твердо уверена, что так и будет, затем, когда подростковый максимализм немного угас, засомневалась — райончик не из дешевых, а кто она, чтобы набрать такую сумму? Но вот старалась, работала, и купила.

Я краем уха вслушивался в ее болтовню и переходил из комнаты в комнату. Кенди то и дело прерывалась, хватала какую-нибудь безделушку и принималась трясти ее:

— Нравится? Это я привезла из Индии/Будапешта/Парижа. Говорят, если поставить в спальне, будет царить гармония и любовь.

Я в эту чушь не особенно верил, но предпочитал ее не расстраивать.

Здесь было много пространства, два этажа, пять спален, три ванные комнаты, уютная терраса с видом на город, полная звуконепроницаемость. Во всей обстановке преобладали три тона — бледно-красный, белый и золотой. Смотрелось это красиво и пафосно, но как-то не по жилому. Не по живому, я бы даже сказал.

— Ну как? — Кенди облокотилась на спинку дивана, изящно скрестив и вытянув ноги и приняв эффектную позу.

— Впечатляет.

— Может, закажем пиццу? Я так давно ее не ела! Мне столько было запрещено!

Я пожал плечами. Ненароком взглянул на часы.

— Торопишься? — тут же отметила она.

— Да нет, это я машинально.

— Пепси?

Она принесла две холодные жестяные бутылки, протянув одну из них мне.

— Как твоя подготовка к шоу? Волнуешься?

— Еще бы, осталась неделя…

Я перекатывал банку в руке, не открывая, и она, бросив взгляд на мои руки, спохватилась:

— Ой, я забыла, прости. Тебе же нельзя холодное. Давай я немного согрею ее.

— В микроволновке? — пошутил я.

— Могу согреть своим дыханием, — не осталась в долгу она.

Мы немного поболтали, после чего Кенди предложила посмотреть фильм, но у меня уже оставалось совсем мало времени, поэтому я быстренько попрощался.

— Мы же еще увидимся? — спросила она, стряхивая невидимые пылинки с моего плеча. Жест получился очень личным, особенно в совокупности с этим взглядом снизу вверх.

— Ну конечно, — слегка улыбнулся я, не зная в точности, как к этому относиться.

Кенди улыбнулась в ответ и невесомо коснулась моей щеки поцелуем.

Расстались мы в каких-то непонятных чувствах. Но уже через полчаса, оказавшись в студии, я перестал думать об этом. И вспомнил, только когда через два дня она позвонила снова. Мы немного поболтали — у меня как раз был перерыв между съемками, а после Кенди предложила встретиться.

— Извини, ты же знаешь, у меня концерт на днях. Минуты свободной нет.

«И вообще, меня немного напрягает такое общение. Зачем нам встречаться?» — подразумевалось по умолчанию.

Не то чтобы я был чересчур верным… Но, вообще-то, да. Когда я обещал Энн, что буду ждать ее весь год, а после она уже никуда не денется, я именно это и планировал делать.

Концерт отшумел, и у меня после него остались усталость и чувство «выполненного долга». Первый концерт в родном Лондоне оставил более яркие впечатления. Может быть, потому что был первым таким крупным мероприятием. Может быть, потому что он был в моем городе, в моей стране. Может, были другие причины.

Нью-Йорк был по-своему громким (и публика в нем тоже), ярким, но по ощущениям — совершенно другим. Это сложно описать словами. Если сравнивать звуками — как будто мелодичное фортепиано и громкие, резкие барабаны.

Между тем Кенди появилась снова через неделю.

— Ларри, привет, как ты? Как родители?

Я отвечал на ее вопросы, что-то спрашивал сам, а параллельно собирал чемодан в Лондон. У меня выкроилось три свободных дня, и я хотел провести их дома — с мамой и друзьями.

Сначала хотел съездить к Энн. Но, думаю, она бы не оценила. Я ведь обещал ждать, а не надоедать своими визитами.

— А у меня тут на днях премьера фильма. Я сыграла в крошечном эпизоде, но это моя первая роль, поэтому так волнительно. Я еще не видела, что получилось. Хотела позвать тебя на красную дорожку.

— М-м-м… Я тут как раз уезжаю на три дня в Лондон.

— Правда? Жаль.

Кажется, она искренне расстроилась, и мне стало немного стыдно. Но ведь я даже не врал.

— Но я постараюсь сходить в кино и посмотреть, — как мог, постарался приободрить ее.

— Спасибо, Ларри. Тогда буду ждать твоего возвращения.