Каникулы в Лондоне – 3

У Ларри с Россией вообще сложились особые отношения. Каждый свой визит он непременно скупает для всех друзей сувениры, питается исключительно национальными блюдами, а климат в стране делит на два времени года: «зима» и «зелёная зима» – это тёплые месяцы, когда снега нет.

– То есть ваша дочь – человек мира? Она и русская, и британка, и американка.

– В какой-то степени – да.

– А на каком языке она говорит? Уже знает что-то по-русски?

– Да, в познаниях русского в свои три года она меня уже обогнала, – засмеялся Ларри. – Но дома мы, конечно, общаемся на английском. Девчонки могут там что-то пошушукаться на русском, и я думаю: «Ага, опять что-то затевают», и обещаю себе выучить наконец этот сложный язык. Но у меня не хватает чего-то. То ли времени, то ли силы воли.

– Или желания, – подсказала я.

– Я правда очень хочу, ты же знаешь, – посмотрел он на меня своими честнейшими зелёными глазами. И добавил на русском с заметным акцентом: – Твой язык очень сложный.

Сложный-не сложный, но простые фразы он всё-таки умеет формулировать. Тем более если периодически их использует. Например, по утрам мы чаще говорим друг другу «доброе утро» на русском. Вошло в привычку.

Какое-то время Ларри даже пробовал заниматься изучением языка с педагогом. Но с его графиком делать это регулярно невозможно, поэтому эти попытки он вскоре забросил. И, да, трудностей для европейцев в русском языке много.

Например, буква «ы» – ну нет у них таких звуков! Или разница между буквами «ш» и «щ» – Ларри в упор её не видит. Для него это две буквы «ш» в алфавите. А уж зачем нужны твёрдый и мягкий знак, не имеющие собственных звуков, для него вообще загадка века.

Но зато когда он пытается продемонстрировать свои супер-познания, мне всегда весело.

– Я иду сдача, – заявил мне недавно, вернувшись с работы.

Это значило «переодеться», ведь по-английски «change» – это и сдача, и переодеться. Я поняла, что он имеет ввиду, лишь когда попросила продублировать текст на английском. Он обиделся. Хотел удивить новой фразой, но по дороге все ассоциации в его голове перемешались и вышло совершенно новое предложение, без аналогов.

Ещё из этой же серии у нас была фраза: «Куда это лежит?». Английское «where» переводится на русский как «где» и «куда».

Но самое моё любимое выражение: «Я горячий». В переводе на разговорный русский язык означает: «Мне жарко». Но когда он впервые произнес его, да ещё и при моих маме и папе, я чуть в обморок не упала и покраснела так сильно впервые в жизни.

А, ещё есть «он идиот». В смысле: «он идёт», но буква «ё» ему тоже даётся трудно. Зато смешно. Всем, кроме Ларри, который не понимает, что именно снова сказал не так, а мне очень трудно ему объяснить.

Но не только он в этом неидеален. Языковые особенности вообще нам даются с трудом. Я, например, до сих пор не очень владею смол-током. Small talk – это незаменимое в Британии и Америке умение говорить ни о чём, но в то же время словно поддерживать этим беседу. Или завязывать разговор с незнакомцем. Даже если едешь в лифте и видишь человека в первый и последний раз. И вообще, он тебе не нужен даром. Но молчание – это невежливо. И если ты не скажешь в беседе хотя бы раз о погоде (с неё обычно и начинают), то тебя сочтут скучным и невоспитанным.

У меня в английском ошибок меньше, чем у Ларри в русском, и говорю я уже давно и весьма уверенно. Но иногда всё ещё забываю вставлять в каждой просьбе «пожалуйста» и извиняться. Даже если мне наступили на ногу. Sorry. Как будто не извинился, а обозвал идиотом, честное слово.

– Энн, может быть, ты меня научишь чему-нибудь? – снова перехватил пальму первенства ведущий.

– Что ты хочешь сказать на русском? – улыбнулась ему я, выглядывая из-за Ларри, чтобы лучше видеть Чарли.

– Я люблю вас, ребята.

Я перевела, и он повторил.

– Ну как?

Я подняла палец кверху.

– Без акцента?

– Ну, нужно потренироваться, – тактично ответила я.

– Так, давай ещё… – он на секунду задумался, а потом снова ожил: – Давай передадим привет моей жене на русском. Значит, так: Эйвери, я люблю тебя и с нетерпением жду встречи.

– Это будет длинная фраза.

– Да-а, я её уже даже на английском забыл.

В зале послышались смешки, но мы всё же в два этапа произнесли и это. Ведущий остался доволен.

– Слушай, я буду приходить к тебе и брать частные уроки.

– Энн ещё и крутой фотограф, – вставил Ларри.

Эй, мы что, про меня пришли говорить?

– Да-а, – ухватился за мысль Чарли. – Ведь эти первые фотографии вашей малышки – дело рук Энн?

На экране тотчас появилась наша прелесть в трёхмесячном возрасте, и публика в зале умилённо заахала. А ведущий достал из нагрудного кармана платок и притворно смахнул с лица слёзы.

– Подожди, ты её ещё не видел такой, как сейчас, – засмеялся Ларри.

– Уже вот такая? – ведущий изобразил в воздухе примерный рост – выше себя сидящего. – Нет? Тогда ты вряд ли меня удивишь. Я часто вижу детей. У меня самого дома трое.

– А по реакции так и не скажешь.

Они ещё побросали друг в друга фразами, а потом Ларри предложили пройти игру, чтобы выяснить, какой он отец и как много смыслит в вещах, касающихся детей.