Каникулы в Лондоне – 3

– Ты не останешься? – теперь уже он смотрел вопросительно.

– У меня тоже самолёт завтра, – эхом отозвалась я.

Он не ответил.

Мы разобрались со всем, кроме этого. Кроме самого главного: как же нам быть.

Глава 15

Конечно, он не мог меня проводить. Появись Ларри в аэропорту, это вызвало бы немалый ажиотаж. Но мы созвонились с утра, и парень вдруг между дел обронил:

– Я уже говорил, что у тебя слишком сложная фамилия?

– Что ж поделать? – усмехнулась, придерживая телефон ухом и вытаскивая свой багаж за порог номера. Увожу почти в два раза больше, чем привезла

– Хочу предложить тебе свою, – заявил он, и у меня чуть челюсть на кафельный пол не упала. А вместе с ней и дорогой телефон.

– Это шутка?

Или предложение по телефону?

– Нет. Новая мысль для обдумывания.

– Ну ладно, – произнесла я в ответ, так и не решив, как правильно это воспринимать.

– А если серьёзно: может, купить тебе билет до Лос-Анджелеса? Ещё не поздно передумать.

Так всё-таки то была шутка?

– Спасибо, но вновь терять работу я не могу.

– Тогда ты должна пригласить меня к себе в гости.

– И ты впрямь приедешь?

– Спорим?

– Боюсь, даже если и сдержишь своё обещание, ждать придётся слишком долго.

– Через две недели, – выдал он безо всякой паузы.

– А если обманешь?

– Пройдусь голышом по Красной площади.

– О-о-о… Погоди, я включу диктофон, и ты повторишь. А то если забудешь, у меня доказательств не будет.

Он засмеялся. И задал новый вопрос:

– Маму с папой увижу?

– Кого? – тупо переспросила, не поспевая за ходом его мыслей.

– Твоих родителей, – произнёс едва не по слогам. – Ты за полгода забыла английский?

– Ничего я не забыла! Зачем тебе мои папа с мамой?

– Давно не виделись.

– Они считают, что ты меня бросил.

– Это ты так сказала?

– Нет. Просто решили и всё.

Да, мама и слышать ни о каком Ларри не хочет. И почти после каждого телефонного разговора вздыхает, когда же я найду себе нормального парня. Нормального в её понимании – это: русского, работящего, заботливого, пусть скучного, но чтоб стабильно. Чтоб как у всех. Но дочь у них с папой вышла непутёвая: ветер в голове и годы не на пользу.

Так ни до чего и не договорились. Только решили, что Ларри приедет. Когда-нибудь.

А он всё настаивал. На следующий день в разговоре опять напомнил: родители приедут?

– Ну конечно нет, я же сказала. Я им не говорила даже, что встретилась с тобой, не то что… – и прикусила язык.

Вряд ли мне было бы приятно услышать такое от Ларри. В наших периодических встречах и расставаниях он виноват не больше меня.

Он вида не подал. Но отступать явно был не намерен. Через неделю напомнил опять.

И тут уж я рассердилась.

– Зачем тебе это нужно?

– Хочу как в прошлый раз – на пикник. Я им тогда кое-что не сказал, поэтому у нас всё дальше и не заладилось.

– Что не сказал?

– Пока не скажу.

Что за мадридские тайны? Пытала-пытала, но он срулил с темы.

За несколько дней до его появления в нашей столице решила-таки аккуратно поговорить об этом с мамой, хотя и знала, какой гнев на себя навлеку. Я ей честно сказала, что встретилась с Ларри случайно – она не поверила:

– Опять он! Ты говорила, что у него скоро будет ребёнок.

– Это всё выдумки прессы. Ребёнок будет, но не от него.

– Да я больше прессе поверю, чем ему! Кто их теперь разберёт? А через десять лет выяснится, что у него по всему миру уже их столько – детский сад собрать можно.

– Мама!

– Что «мама»?! Давно б уже с нормальным парнем поженились и без всяких киношных страстей жили. Свои б уже дети росли.

– А если я так не могу – как все и просто? Если мне скучно как все? – вспылила я.

– Ах, скучно? Ну, смотри сама! Только б на старости лет не остаться с разбитым корытом!

– Не переживай, сама разберусь, – и бросила трубку.

Поговорили.

Через час снова перезвонила. Остыла. Собрала коллекцию мысленных аргументов. Мама тоже немножко ослабила пыл. Поговорили как родные люди, выслушали друг друга, постарались понять.

– Мама, это моя жизнь. И, как сказал Асадов: «Лучше с синяком, чем под колпаком».

– Дело твоё.

Вздохнула. А вот теперь время второй новости.

– Мам, он очень хочет увидеться с вами.

– Зачем?

– Не знаю.

Ожидала новую бурю, но мама отреагировала на удивление спокойно.

– Ну, приезжайте.

Так что заранее приготовленные аргументы оказались невостребованными.

Оставшиеся до встречи дни Ларри заваливал меня сообщениями типа: «Я купил тебе особенный шоколад» или «Как думаешь, твоей маме больше понравится, если я приду в синем пуловере или светло-серой рубашке?».

Мы очень много общались всё это время. Насколько позволял его график, конечно, и разница в часовых поясах (почти половина суток – 10 часов между Москвой и Лос-Анджелесом). Мы словно навёрстывали упущенное.

– Когда ты понял, что влюбился в меня?

Давно хотела спросить, между прочим!

А он ответил:

– Не помню.

И хотя я тоже не могла назвать с точностью день и минуту, когда это случилось со мной, я хорошо помню, как постепенно стало меняться моё мнение об этом парне.

– А всё-таки?

Ларри мастерски, как перед надоедливым журналистом, ушёл от вопроса, виртуозно направляя тему в близкое, но немного иное русло.