Каникулы в Лондоне – 3

На этот раз от ответил почти моментально. Расспрашивал о здоровье и самочувствии, о том, что сказал врач. Я даже решила пошутить немного:

– Сказала, что до конца беременности мне нельзя летать. Что делать? До осени сидеть здесь, Ларри?

Мне была интересна его реакция.

Он задумался, замолчал. А потом произнёс:

– Если надо, то лучше так. Я буду сам к тебе приезжать так часто, как только получится.

– Так не пойдёт. Я сама прилечу.

– Энн, нельзя рисковать.

– Ты не хочешь меня видеть? – пошла в атаку.

– Не в этом дело.

– А в чём?

В общем, обиделась я на мужа. Так и не рассказав всю правду, бросила трубку. А он не стал перезванивать.

Позвонил на следующий день. А я обижена и не скрываю. На вопрос «Что случилось?» и почему я обиделась, ответить так и не смогла. Потому что сама не знаю, почему.

Хорошо, что у Ларри таких бзиков нет.

А ещё он пытался выучить, когда моё «да» – действительно «да», а когда «да» – это «нет». Очень сложная арифметика.

Такие вот прелести семейной жизни.

Как представлю себя на месте мужа… Давно бы развелась с собой!

Хотя нет. Готовлю я всё-таки вкусно.

В итоге помирились, и я, довольная жизнью и тем, что скоро всё-таки Ларри увижу, отправилась на Новый год в родной город – к родителям и бабушке с дедушкой.

Глава 25

У бабушки всегда весело. Особенно когда мы начинаем говорить про мою жизнь за границей и моего иностранного мужа.

По телефону сообщать новость о своей беременности я не стала, дождалась личной встречи.

Конечно, бабушка была рада. Дедушка, как и подобает истинному зрелому мужчине, воспринял эту новость со степенностью, граничащей с безразличием – если не знаешь дедушку, можно подумать именно это.

– Над именем уже думали? – поинтересовалась бабушка. – По святцам надо.

– Знаю, что надо. Но ребёнку жить за границей, и имя должно быть понятным и звучным.

– А чем твоё имя плохое?

– Моё хорошее, международное.

Вообще, мы с Ларри однажды уже обсуждали этот вопрос, но так, вскользь. До дня появления на свет малыша ещё много времени.

– Если будет мальчик, возможно, назовём его Шоном.

– Как? – поразилась бабушка. – Пшоном?

Я смеялась до слёз.

– Дожила бабка. Её потомка будут звать непонятно как. Раньше как хорошо называли: Маша, Ваня. А сейчас пошла мода. Срамота!

– Ба, не забывай, кто мой муж, и где мы живём.

– И что? Тоже мне, дальний свет. А ты русская, и уже о своих корнях позабыла.

В общем, переспорить бабушку я не смогла. И объяснить, что не в корнях дело, тоже. Мой ребёнок будет говорить на русском и крещён будет здесь (мы с Ларри это уже обсудили). Но бабушке трудно было понять и принять то, что есть и другая жизнь – отличная от нашей, под которую я должна приспособиться. В чужой монастырь, как известно… А в Россию мы вряд ли вернёмся.

Все две недели я отдыхала. Как и советовала врач, набиралась сил, читала и ела фрукты, разделяя их на те, которые можно беременным, и те, которые нельзя.

А на десятый день моего пребывания на малой родине кто-то пронюхал, что я в России и решил использовать в своих целях.

Мне позвонили из одной известной здесь передачи на федеральном канале и предложили участие в телешоу. Мол, много не нужно: рассказать о том, как прошло моёдетство, как я впервые оказалась в Лондоне, как складывается моя жизнь теперь – подзарядить, так сказать, молодых девчонок на успех и заверить, что принцы водятся.

Я сомневалась в этой затее, потому что, во-первых, имела опыт участия в подобных съёмках, пусть и на другом канале. Во-вторых, не была уверена, что это действительно может вызвать какие-либо эмоции, кроме зависти. У каждого своя история, и она индивидуальна. Я не могу прийти и сказать: есть такой-то рецепт, как стать счастливой, богатой и знаменитой, выйти замуж за иностранца и поселиться в Лос-Анджелесе. Нет такого рецепта. Да и мой путь к этому счастью трудно назвать безоблачным.

Однако, подумав и посоветовавшись с Ларри, решилась.

Он сказал: «Делай как считаешь нужным. В конце концов, о нашем браке и твоей беременности говорить никто не заставит. А вдохновить кого-то… вдруг и правда получится? Если тебе интересно – иди».

И я, соскучившись по приключениям за десять дней, согласилась. Вернулась в Москву. Позволила стилистам поработать над своей причёской и макияжем, подготовила несколько дежурных фраз и села в студии под софитами.

Но телевидение – мир непредсказуемый. Я готовилась отбиваться от вопросов про свою личную жизнь с Ларри, а оказалось, что меня ждал совсем иной сюрприз.

И ведь начиналось всё весьма мирно. Показали короткий сюжет о том, где я родилась и выросла, кто мои родители. Даже несколько одноклассников и первую учительницу привели. Зачем, спрашивается? Я ничем не прославилась, чтобы посвящать мне целую программу. Не сделала ничего выдающегося. Не написала книгу, не выпустила альбом, не спасла человека. Почему такие люди остаются незамеченными, а моя персона у всех на виду? Несправедливо.

Это был первый момент, когда я решила: это – последний раз, когда я участвую в таких шоу.