Каникулы в Простофилино

– Именно так и поступаю, – чуть не плача ответила я, – но режиссер недовольна.

– Не следует воспроизводить ее распоряжения, говори лишь вопросы гостье.

– Но как разобрать, что к кому относится?

Нюся внезапно рассмеялась.

– В принципе, просто. Если Ирка матерится и талдычит: «жопа», то фраза для внутреннего использования.

– Ясно.

– Отлично! Теперь включи мозги, и покатит суперски, – пообещала Нюся и встала возле оператора.

– Жопа, начали, – прокатилось в ухе.

Я промолчала.

– Нет, – внезапно сказала Ирка.

– Нет, – мило улыбаясь, сообщила я.

– Вообще-то я занималась обезьянками давно, – понеслась Дуся.

– Отлично, жопа, – буркнула Ирка. – Больше огня, на морде интерес, жопа!

Я приободрилась. Кажется, начала въезжать в процесс: маяком является слово «жопа».

– На мартышек во время выступления надевают памперсы, – тараторила Дуся, – их легко купить в любом магазине, надо лишь дырку для хвоста прорезать. Я так навострилась! В номере двенадцать обезьянок, схвачу ножницы, чик-хрык и готово. До автоматизма действие довела, без ума руками шевелила. И зачем тут ум, ну скажи?

Внезапно я испытала прилив нежности к Дусе и, забыв про режиссера, ответила:

– Действительно, не о чем раздумывать, меняя штанишки.

– Жопа! – с непонятной интонацией отреагировало в ухе.

– А тут моя подруга, Ленка, малыша родила, – заулыбалась Дуся. – Пришла я ей помочь, беру памперс и спрашиваю: «Где ножницы?» Ленка удивилась: «Зачем они тебе?» – а я: «Ну как же, дырку для хвоста прорезать». Вот ситуация! В результате Ленка в обиде, рассказывает всем, будто я ее мальчика гиббоном обозвала. Вот я и решила: хватит с меня человекообразных!

– Вернемся к Бусе! – отчеканила Ирка.

Я подождала мгновение. Кодовое слово не прозвучало, следовательно, повторила смело:

– Вернемся к Бусе.

– Правда, классная? – воскликнула Дуся и завертела апатичную шиншиллу в разные стороны. – Хотите подержать?

– Бери, жопа, страхоту со счастьем на лице, – приказала Ирка.

Я с легкой опаской протянула руки. Вполне лояльно отношусь к животным, но Буся все-таки крыса, причем впечатляюще больших размеров.

– Держите, – ворковала Дуся, – сейчас Бусенька покажет, как она целуется. Кошечка, чмок-чмок тетю, чмок-чмок… Да вы наклонитесь, Буся очень ласковая.

Я машинально приблизила свое лицо к мохнатой морде. Шиншилла разинула пасть и кашлянула. Я чуть не скончалась – похоже, милейшая Буся никогда не чистит зубы, и она явно съела на завтрак рагу из тухлого кролика.

– Чмок, Бусеныш, чмок… – надрывалась Дуся.

И тут шиншилла обхватила меня мягкими лапками за шею и прижалась к лицу.

– Браво, браво, – захлопала в ладоши Дуся.

– Смотри в камеру, жопа, – просвистело в ухе, – отведи в сторону грязный кусок меха и сверкни улыбкой.

Я попыталась выполнить приказ, но потерпела неудачу – цепкие лапочки Буси заканчивались ощутимо острыми когтями, которые царапали мою кожу.

– Давай живей, жопа!

Я мотнула головой, из уха вылетела круглая, бежевая кнопочка и упала на голову Бусе. В ту же секунду из наушника послышался громовой вопль Ирки:

– ЖОПА!!!

Буся вздрогнула и свалилась с шеи на мои колени. Бедная, ни в чем не повинная шиншилла явно испытала сильнейший стресс.

Я схватила кнопочку и быстро вернула ее на место.

– Теперь прощайся, жопа, читай суфлер!

Глаза уже привычно нашли экран.

– Очень рада, что нашли время зайти…

Коленям стало тепло, носа достиг отвратительный запах, струйка горячей жидкости потекла по ноге вниз… Через мгновение до меня дошло: по мне льется вода, вернее, вовсе не Н2О – Буся описалась от страха.

– Снято! – завопило с потолка. – Всем спасибо, хоть и не за что!

Дуся схватила трясущуюся шиншиллу.

– Иди к маме, девочка.

Я уставилась на мокрое платье.

– Обоссалась! – всплеснула руками Нюся. – Ну, ты даешь! Такого у нас еще не случалось! В обморок падали, заикаться начинали, но чтобы энурез! И часто с тобой подобный конфуз происходит?

Ко мне вернулось умение разговаривать.

– Это работа Буси!

– Маленькую шиншиллу всякий обидеть рад! – подскочила Дуся. – Бусенька отлично воспитана, она себе подобного не позволит!

Побагровев от возмущения, гостья сунула крысу в перевозку и, гордо вскинув голову, удалилась.

– Прикольно! – запрыгала Нюся. – Костюмеры в восторг придут!

– Ты анатомию знаешь? – обозлилась я.

– В общих чертах, а что?

– Если бы я описалась, то мокро было сзади, а не спереди! Лужу напрудила Буся.

– Фу, ну и воняет, – скривилась Нюся. – Иди переодевайся.

Слава богу, в гримерке никого не оказалось. Я быстро вылезла из платья, нацепила свою одежду и отправилась искать Федора.

Пиарщик сидел в большой комнате перед телевизором.

– Отличная картинка, – сказал он, – мне понравилось.

– Да? – с недоверием спросила я и почесалась.

– Ответ нам дадут в понедельник, – продолжил Федор. – Ты чего шею ногтем дерешь?

– Не знаю. Наверное, на нервной почве аллергия началась.

– Купи лекарство.

– Непременно, – закивала я. – Можно идти?

– Да, – разрешил Федор. – Лучше мы с Иркой тет в тет погутарим, лишние уши до добра не доводят.

Ощущая себя больной черепахой, я поплелась к выходу и на лестнице, около большого окна столкнулась с Нюсей.

– Устала? – вдруг спросила она.