Каникулы в Простофилино

Адвокат отца Насти разруливает ситуацию. Павел Остапов собрался удачно жениться, ему скандалы ни к чему. Убивать Галю никто не собирается, Павел велел юристу откупиться от бывшей, давно забытой любовницы. Но законник ушлый мужик, он хорошо понимает: дашь Норкиной сейчас кусок, она потом потребует второй. Вот юрист и придумал план, изложил его хозяину. Тот одобрил и позвонил Каркину, с которым был знаком много лет.

Павел честно изложил историю и попросил:

– Антон Петрович, помоги. Переведу тебе денег, возьми эту Галину в фирму – кем угодно! – положи ей оклад в тысячу баксов и скажи: «Деньги получаешь, если молча трудишься, уйдешь – все закончится». Боимся тетке сразу капитал вручить, пусть считает, что ее в теплое местечко пристроили.

– Хорошо, – соглашается Антон Петрович, – выручу.

Остапов перечислил деньги, Каркин взял Норкину, определил ее к Эльзе, а та устроила бабенку курьером. Именно такие, слегка туповатые, малообразованные тетки и развозили коробки с момбатом. Любопытства они не проявляли, их волновали лишь щедрые чаевые, которые давали хозяева.

Но курьер не только привозил «заказ», он еще и возвращал Эльзе использованные для хранения убийственного момбата вещи. Чаще всего это были дурацкие цветочные горшки в виде зверушек, лейки-собачки и настольные лампы, украшенные искусственными бонсаями.

Когда Гале в одном доме вручили такой ночник, сердце глупой Норкиной дрогнуло. Лампа понравилась дурочке до зубовного скрежета, купить подобную она не могла, прибамбас стоил как ее месячный оклад. Норкина была инфантильна и наивна, желание взять себе понравившуюся вещь не показалось преступным – Галя была честным человеком, она никогда бы не притронулась к чужим деньгам и не была способна спереть в чужом доме безделушку, но Норкина хорошо знала: бывший в употреблении электроприбор на фирме утилизируют, он никому не нужен. Можно было попросить Эльзу Генриховну отдать ей лампочку, но та бы непременно отказала, и симпатичная вещичка отправилась бы на помойку.

На работу в тот день Галя вернулась с пустыми руками.

– Ой, ой, – заныла она, – только не ругайте!

– Что случилось? – спросила Эльза.

– Ночничок разбила. Упала, а он на мелкие куски рассыпался.

А на самом деле бонсай уже стоял на столике возле кровати глупой курьерши.

– Откуда ты узнал об этой ситуации? – спросила я. – И Галя, и Эльза умерли!

Олег отодвинул корзинку с искрошенным батоном.

– Норкина каялась в совершенной ошибке при сотруднице Эльзы, девушке по имени Наташа. И та удивилась, почему начальница налетела на дуру-курьершу чуть ли не с кулаками, зачем так дотошно выясняла место, где случилась неприятность, и отчего слегка успокоилась, лишь когда узнала, что казус приключился на пустынном полустанке в Подмосковье, весьма злобно пригрозив при этом Гале:

– Еще раз вот так упадешь – прощайся с работой.

– Ясно, – прошептала я. – А потом Настя что-то заподозрила. Девочка не по возрасту умна, вот и надумала выяснить, что вдруг случилось со здоровой и молодой мамой, так скоропостижно ушедшей из жизни. Она нанялась на работу в фирму, навострила уши, потолкалась по кабинетам, вот и поняла кое-что. Только до самого конца ситуацию не разведала, решила, что людям ставят в дома ядовитые растения, которые отравляют воздух, поэтому никак не связала смерть мамы и свое плохое самочувствие с симпатичной лампой, которую после похорон Галины перенесла в свою комнату. Настя сделала ошибку, решив: если маму брал на работу Антон Петрович, то он и есть самый основной злодей. Бедная девочка! Каркин ведь ни о чем не догадывался? Или я не права?

Глава 33

Олег взял чашку и принялся размазывать кофейную гущу ложкой по ее стенкам. Наконец тихо произнес:

– Каркин оттого и покончил с собой, что понял: он первопричина всех бед.

– Не понимаю, – пробормотала я.

– В свое время Анне Семеновне сделали серьезную гинекологическую операцию, – начал объяснять Олег, – потом провели гормональную терапию. Жизнь спасли, но как женщину ее убили…

Собственно говоря, несчастной Анне Семеновне не оставили выбора, ей предстояло либо умереть, либо остаться в живых неким существом среднего пола, для которого секс не играет никакой роли.

К сожалению, мужья больных женщин, частенько проявляют эгоизм и заявляют: «На фиг ты мне нужна, найду себе новую супругу!»[9]. Но Антон Петрович Анну Семеновну не оставил, семью не разрушил, вот только жить монахом не сумел. Он завел любовницу, однако не молодую стерву-блондинку, а особу ненамного моложе законной жены, интеллигентную Эльзу Генриховну, которая, очевидно, любила Антона Петровича, коли родила сына и не начала требовать узаконить отношения.