Каникулы в Раваншире, или Свадьбы не будет!

Женщина смутилась, но не так, чтобы сильно.

– Из хранилища главной имперской библиотеки, – пояснила она. – Откуда же ещё?

– Леди Элва, – я поняла, что опять злюсь, – а можно без увиливаний?

– Можно, – даря обезоруживающую улыбку, ответила собеседница. – Только ты не сердись, ладно? Ведь поинтересоваться возлюбленной своего сына вполне естественно.

Я непроизвольно скрипнула зубами и в который раз пришла к выводу – я его убью! Ну а маркиза…

– Знаешь, Вирджин рассказывал о тебе с таким упоением, с такой симпатией, что я имела все шансы умереть от любопытства. Вот и пришлось направить запрос в хранилище, попросить все доступные документы. Сотрудники библиотеки сделали дубликаты и прислали… И данные по генеалогии, и свидетельство о рождении, и метрику…

Нет, убийства точно не избежать!

– Так вот, в твоём генеалогическом древе, – продолжила маркиза, – есть очень любопытный момент. Смотри, – она приподнялась и подалась вперёд, чтобы ткнуть в нужную часть листка, – твой прадедушка по отцовской линии… Здесь написано, что он…

– Он был первенцем моей прапрабабушки, и родился вне брака, – продолжила мысль я. – Его отец неизвестен.

Стесняться? Нет, я не собиралась. Во-первых, всё случилось давно, во-вторых, подобная история есть во многих семьях. Кто-то такие вещи скрывает, и у прапрабабушки, если семейные истории не лгут, была возможность выйти замуж раньше, до того, как родился мой прадед. То есть она тоже могла скрыть! Но поступила иначе.

Почему? Никто не знает. Но смысл всё-таки в другом.

– Какое отношение этот пробел имеет к высшему свету? – спросила я.

Маркиза буквально просияла, а я – наоборот. Просто, глядя в совершенно счастливые глаза собеседницы, сама обо всём догадалась – Элва хочет записать в мои предки какого-нибудь аристократа.

Этот момент стал поводом отложить листок и расслабленно откинуться на спинку кресла. И проникнуться огромным любопытством – как леди свои «догадки» обоснует? Особенно с учётом того, что до брака прапра жила в деревне, в такой глуши, где никакого аристократа не сыщешь.

– Айрин, я понимаю, – сказала маркиза неожиданно. – Я понимаю твой скепсис, и знаю, что подобные вещи обычно лишь в романах случаются. Но поверь, жизнь порой куда более непредсказуема, чем все книги вместе взятые.

– Хорошо, – я не могла не улыбнуться, – пусть будет по-вашему. Вы только скажите, кто он? Кого вы так легко в мои родственники записали?

Невероятно, но теперь Элва насупилась. Она даже отодвинулась и потянулась на сей раз не к бренди, а к чаю.

Потом сказала с толикой возмущения:

– Легко? О, Айрин! Мне пришлось изучить столько книг. Я всю библиотеку Джисперта вверх дном перевернула, а потом ещё в личный архив его светлости залезла, чтобы отыскать.

Я удивлённо приподняла бровь, но промолчала. По-прежнему ждала признания, и блондинка всё-таки не выдержала.

– Айрин, ты не поверишь! Изначально я планировала немного подтасовать факты, но потом отыскала та-акое… Оказывается в тот год через деревню, где проживала твоя прабабушка, проходил маршрут большой императорской охоты. Представляешь?

Я… нет, не представляла. Более того, едва не упала с кресла! А осознав сказанное, залилась тихим нервным смехом.

– Почему ты смеёшься? – тут же надула губы маркиза.

Пришлось сказать:

– Я знала, что вы высоко меня цените, но не думала, что настолько.

Леди Элва надулась сильней и, кажется, хотела замолчать навсегда. Но через пару секунд не выдержала, заявила:

– Ну я же не на императора намекаю. Подобные намёки слишком опасны, к тому же, словесный портрет твоего прадеда поводов для таких подозрений не даёт.

Всё. Я новый шок испытала.

– Портрет? – переспросила потрясённо. – Какой ещё портрет? Откуда?

– Из банка, – одарив хитрой улыбкой, пояснила леди. – Его составили, когда твой предок, уже во взрослом возрасте, брал ссуду. Он построил на эти деньги дом в Демстауне.

Маркиза не лгала, что стало поводом покоситься на стакан с бренди – после таких новостей действительно захотелось выпить чего-то крепкого. Но… нет. Учитывая всё происходящее, я всё-таки не рискнула.

– Зато есть сходство с тремя приближенными, – пользуясь моим молчанием, добавила Элва. – Каждый из этих приближенных был очень родовит.

Вопроса «почему с тремя?» не возникло. Ведь очевидно – когда речь о словесном портрете, примет, способных добавить точности, очень немного.

Впрочем, дело не столько в чертах, сколько в том, с какой резвостью леди взялась за расследование и с какой лёгкостью раздобыла информацию. Увы, это пугало, причём настолько, что я запоздало вздрогнула.

– Айрин, что-то не так? – заметив реакцию, обеспокоенно спросила маркиза.

– Нет-нет. Всё хорошо.

Собеседница улыбнулась, а я мысленно застонала. Ведь если Элва докопалась до моей прапрабабки и нашла словесный портрет прадеда, то могла обнаружить и что-нибудь другое – то, что напрямую связано со мной.

А если маркиза действовала не одна? Если к её любопытству и внимательности добавить возможности того же Осберта или Идгарда?

– Леди Элва, а вот такие расследования, это общесемейное хобби?

– В каком смысле? – не поняла блондинка.