Каникулы в Риме

– Поэтому если вы намерены передвигаться по городу, но карта метро вам непонятна, возьмите такси. Можно заказать машину в отеле или дойти до стоянки, большой разницы в цене нет. Голосовать почти всегда бесполезно: водителям такси запрещается подбирать пассажиров у края дороги, но стоянок по городу множество. Цена зависит от того, куда вы отправитесь, и в ночное время тарифы повышаются. Поэтому рекомендую от дальних поездок до завтрашнего дня воздержаться… Сейчас вы все зарегистрируетесь, получите ключи от номеров. Как вы знаете, ужин не входит в стоимость тура, вам нужно найти ресторан самостоятельно или поесть здесь, в отеле, тут неплохое меню. Завтра состоится пешая обзорная экскурсия в Ватикан, собор Святого Петра, замок Сан-Анджело и далее по старой части города. Я – ваш координатор, сейчас раздам вам визитки с моим телефоном, по всем вопросам обращайтесь, пожалуйста, ко мне или к нашим гидам. Их двое: Анна будет вашим экскурсоводом завтра, Кристина – через два дня. У всех ли есть распечатка программы?.. Так, хорошо. Тогда, пожалуйста, подходите ко мне по очереди, я буду помогать вам с регистрацией и выдам карту города.

С 2011 года взимается налог на проживание в Риме. Его размер зависит от звездности отеля и обычно составляет 2 – 3 € в день.

Вырученные средства поступают в городской бюджет на развитие туризма.

Тут же, естественно, началось столпотворение.

– То есть как это – нет ужина? – прогудела дородная мадам, сопровождаемая тщедушным мужичком. Какая классика, Инга даже залюбовалась. – Мы что, с голоду помирать должны? И так кучу денег отвалили!

– Я не понял! – тянул руку долговязый парень в очках. – А послезавтра у нас день ничем не занят, что ли? А если я раньше хочу пойти в Колизей?

– А завтраки здесь хорошие?

– Номера твин или дабл? Нам обещали, что будет твин!

Инга покосилась на Макса: тот стоял, смотрел не отрываясь и даже очки, съехавшие вниз, почти на кончик носа, не поправил.

– Неужели ты совсем дикий? – спросила его Инга. – Никогда не приходилось видеть такое в вестибюлях?

– Я проходил мимо, не задумываясь.

– Максим, ты инопланетянин.

– Угу, – согласился он рассеянно. – Я не хочу толкаться. Давай подождем.

Они отошли в сторону; Алексей в центре бурлящей толпы походил на скалу в штормовом море. Стоял он незыблемо, и потихоньку волны начинали расходиться, успокаиваться. Сотрудники отеля, привычные к массовым заездам, оперативно всех регистрировали и выдавали ключи. Алексей называл имена и фамилии. До Инги с Максом он дошел почти в самом конце – видимо, список был составлен по очереди бронирования тура, а Инга сделала это всего за пару недель.

– Амлинский и Литвина!

Они подошли к стойке, получили карту, два электронных ключа и еще раз – короткий инструктаж и покатили чемоданы к лифту.

– Номер триста тридцать три, – сказала Инга, державшая ключи. – Это на удачу.

– Суеверия – пережиток темных времен.

– Иногда можно.

Пришлось долго идти по коридору, попетлять немного, прежде чем искомый номер обнаружился. Цифры «333» латунно поблескивали на двери. Инга открыла ее, вошла и включила свет, сунув карточку в крепление на стене. Неплохо.

– О господи, – сказал у нее за спиной Макс, – здесь же развернуться негде!

Номер был довольно просторен и мил: большой коридор с платяным шкафом, сверкающая белизной и охрой ванная (естественно, на плитках античный орнамент), комната с двумя раздельными кроватями, телевизором и мини-баром. Для отеля такого уровня очень, очень прилично, особенно учитывая район и наплыв туристов.

На столе стоял небольшой и скромный букетик, при виде которого Макс чихнул.

– Я же просил – никаких цветов в номерах!

– Не в этом мире, – сказала Инга, поставила чемодан и взялась за вазу. – Цветы я уберу. Располагайся.

Она вышла из номера, прихватив ключ, и понесла вазу к дежурному. Милый жест со стороны отеля, конечно, однако не в данном случае. Макс – жесточайший аллергик, и, хотя проходил курс лечения, легче ему стало совсем ненамного. Аллергия у него была на все, что цветет и бегает: кошка, черепашка, милый одуванчик в полях или роскошный букет роз – Максу без разницы, а потому он ненавидел всю природу совершенно одинаково – справедливо.