Каникулы в Санкт-Петербурге

31 июля

Полли 22:20

Привет, Максим. Завтра я уезжаю. Уже почти что сегодня даже. Мне очень понравился твой город, и я тебе, наверное, даже немного завидую. Петербург показался мне очень похожим на Крым. И мой город, и твой неуловимо не похожи на другие города России. Я видела их немало. Имею в виду не климат и архитектуру, а людей, их образ мышления и образ жизни.

Мне жаль, что ты перестал мне писать и перестал отвечать на мои письма. Еще мне жаль, что наговорила тебе гадостей. Я очень хорошо к тебе отношусь и признаюсь, что, будь у меня хоть триста писем и сто причин приехать этим летом в Петербург, ехала я к тебе. Я хотела тебя увидеть и узнать.

Побывав здесь, посмотрев эту жизнь и даже пожив этой жизнью, я немножко лучше теперь тебя знаю. И это меня радует, как бы ни было мне сейчас грустно. Но грусть пройдет, а воспоминания останутся. У меня теперь даже есть напоминание о Петербурге прямо на шее. Странноватое и красивое, как и весь твой город.

Я все еще очень хотела бы тебя увидеть, но очевидно, что это, по каким-то причинам, для тебя невозможно. Подозреваю, что ты перестанешь поддерживать нашу переписку, поэтому постараюсь упихать в это сообщение все, что хотела бы тебе сказать. Обещаю, что это не будет так же длинно, как получилось у бабушки)).

Короче, Максим:) В какой-то момент мне показалось, что ты очень похож на Таганова. Потом я поняла, что, скорее всего, я все это придумала. Теперь, когда отъезд уже на самом носу, я более-менее пришла в себя и могу четко сформулировать свою мысль. Она касается поэзии – о, я понимаю, в этой истории и так уже хватает поэзии, даже, можно сказать, перебор. Но все же, все же. Помнишь крылатую фразу о том, что не всякая поэзия – это рифма, и не всякая рифма – поэзия, бла-бла-бла. Я теперь ее поняла.

Тебя с Тагановым это как раз и роднит.

Есть такие люди, очень настоящие, а потому уязвимые. В них очень много поэзии, даже если они сами в себе этого не замечают. Более того, их полная неспособность эту красоту в себе разглядеть как раз является своего рода доказательством того, что они действительно ею обладают.

То, что ты причисляешь к огромному списку своих недостатков, то, как ты от них мучаешься, – это на самом деле нечто очень неподдельное, светлое и доброе. Я бы на твоем месте не стала этого в себе искоренять. Тем более что, скорее всего, не получится, но это и прекрасно.

Все мы всю жизнь мучаемся вопросом, кем мы должны быть, кем обязаны или не обязаны стать. Этот процесс занимает всю жизнь, как бы рано он ни начался. Такой вот долгий и, может, бесконечный поиск. Более того, этот поиск и есть конечный смысл, самоцель.

Так что все будет хорошо, понимаешь? Я очень надеюсь, что ты поймешь. Я совсем не так красноречива, как моя бабушка, и не владею словом, как поэт Таганов.

Или просто поверь мне на слово, как человеку, пусть и чужому, но искренне желающему тебе добра: что бы ты ни сделал со своей жизнью, все равно это будет правильно. Просто общая картинка сложится позже, когда мы, может быть, этого уже не увидим. И что бы ты ни сделал, это не изменит моего к тебе отношения, потому что это мое отношение, и я самостоятельно решаю, каким оно должно быть.

Ничего не бойся больше, особенно себя, ладно?

Полина.