Каникулы влюбленного режима

- Могу сказать так: твое искреннее желание быть учителем сильнее, чем мое нейтральное согласие стать юристом у папы. Но меня все равно не тянет к чему-то другому, я совершенно не бунтарь в душе.

- В твоем крутом мире, наверное, и все девушки такие же, – с какой-то грустью в голосе произносит Маша.

- Что значит «такие же»? Такие же как кто? Как ты? Таких как ты вообще нет, если что. А друзья у меня самые лучшие: родная сестра-близняшка и Фил, который после девятого класса ушел в шарагу, отслужил в армейке и устроился в автосервис. И это самый шикарный друг из всех возможных. Деньги не решают, Маш. В любви и дружбе уж точно.

Не знаю, верит ли она моим словам, но загадочно молчит, не разгоняя тему дальше. Ну да, моего батю знает половина Краснодарского края, и что с того? Мне просто повезло, а тому же Филу – не очень, его с мамой отец бросил, оставил сводить концы с концами. А мой хоть и пытается иногда прессовать, но любит меня, это же очевидно, хочет сделать из непутевого Германа идеального наследника.

- А что решает, если не деньги? – Маша задает логичный вопрос, но мне сложно подобрать ответ.

- Думаю, решают эмоции и ощущения, которые ты испытываешь рядом с кем-то.

Может, она ждала ответа про чувства, а я ответил немного не так? Может быть. Услышав это, Маша тут же выбирается из моего крепкого захвата и снова чуть отсаживается.

- Когда мы вернемся в город, тебе все еще будет интересно это?

- Что ты имеешь в виду?

- Тебе все еще интересно будет общаться со мной? Ведь там ты вернешься в свой мир, все будет как прежде.

- Я… я не знаю.

Выпуливаю ответ в прохладный ночной воздух и словно задеваю Машу своими словами. Лоханулся? Пожалуй, но я правда не знаю, что дальше. Она же хотела честный ответ услышать? Я старался. Как можно загадывать заранее?

Только Тихонова поднимается и выпутывается из пледа, попутно отмахиваясь от самого надоедливого комара, которого даже спрей не взял.

- Ты куда собралась?

- Спать. Уже поздно.

- Я тебя провожу до комнаты, – подрываюсь за ней, быстро скомкав плед в руках.

- Не стоит. Сама доберусь.

- Да что не так? Что я такого сказал?

Маша резко тормозит, и я вижу ее абсолютно расстроенной. Грустные глаза, хотя, я уверен, еще только две минуты назад она улыбалась.

- Если ты не знаешь, чего хочешь, зачем начинать? Если тебе нужно просто развлечься, пока идет смена, Алину позови. Она до сих пор ищет, на кого запрыгнуть.

- Маш!

Но мне отвечает только ветер и эхо в ночном лагере. А Маша убегает в корпус и быстрее-быстрее скрывается в женской вожатской комнате, лишь бы я за ней не пошел. Посидели, мать вашу. Поговорили по душам.

Глава 21. Советы по поводу девушек

Герман

Извиниться и мириться первым? Да разбежался. А в чем я, собственно, виноват? Эта тихая скромница сидела-сидела себе, а потом взяла и выдала: если тебе нужно развлечься, иди к Алине. К какой, мать ее, Алине? За каким она мне?

Ругаюсь у себя в голове всеми фирменными словечками Фила. Злюсь на Машу, которая на десятый день знакомства захотела какой-то конкретики. А вдруг мы вернемся в Краснодар, и Тихонова сама захочет от меня избавиться, когда увидит мою истинную сущность? Когда поймет, что в реальной жизни я часто сплю до обеда, ленюсь делать уборку и готовить, хожу на тусовки и развлекаюсь до ночи, а с утра оживаю и тащусь в универ. Наверное, ей не такой парень нужен, хотя решать за нее я не буду.

Но и я не знаю, какая она в том большом мире. Здесь все слишком сужено до определенных рамок, а там будет иначе. Почему вообще я должен сейчас заранее знать, что будет потом, я что, обещал ей сразу жениться и двойню завести? Дом построить и дерево посадить?

Короче, я очень сильно злюсь. Вроде все так прекрасно и мило начиналось, но Марья вчера вывела из себя невероятно. Поэтому весь сегодняшний день мы общаемся совсем мало и исключительно как напарники. А во время тихого часа я вообще сажусь сначала в комнату к пацанам из отряда обсудить футбольчик, потом иду к себе, а в женскую вожатскую – ни ногой.

Тихонова расстроена, я прекрасно это вижу. Может, даже плакала ночью в подушку, хотя не такая у нас драма, чтобы плакать. Хорошо, что день загруженный, заниматься самокопанием почти некогда, поэтому мы просто делаем то, что должны, и к вопросу вчерашнего свидания не возвращаемся.

- Ну как вечерок прошел? – а вот бессмертный Степа пристает ко мне с этим вопросом, когда возникает возможность перекинуться парой слов без лишних ушей.

- Никак, – отчитываться я не намерен.

- Почему? Вас все-таки сожрали комары?

- Лучше бы они.

- Поругались что ли?

- Степан, не лезь не в свое дело. Вот честно, сейчас вообще не до тебя.

- Ладно, понял.

И действительно, пацан оказывается понятливым, сваливает в закат сразу же. Кажется, вид у меня максимально хреновый, если даже этот болтун решает не провоцировать и самоустраниться.

За ужином Марья садится на другом конце стола, проглатывает пюре с котлетой за минуту и уходит. Наблюдая за этим всем, я и не замечаю, как сам сижу с вилкой, воткнутой в свою порцию, и не двигаюсь.