Канкан для братвы

– Не исключаю. Трудовой энтузиазм наших ментов эквивалентен активности недавно пообедавшего ленивца, так что подобное развитие событий вполне вероятно. Если посчитать обычную численность ОПГ... например, в двадцать человек... отрабатывать по паре людишек в месяц... Да, пожалуй, ты права. Чтобы дошли руки до Глюка, следствию надо около года.

– Адвокат у Аркаши нормальный?

– Спрашиваешь! Великий и могучий Сулик Волосатый, гроза нечистоплотных следаков! Плюс группа общественной защиты во главе с товарищем Эдиссоном. Правда, особых сдвигов пока нет.

– И ты, естественно, органично вливаешься в эту группу?

– Безусловно, – Рыбаков наморщил лоб. – На святое дело иду, дружбана с кичи выручать...

– Ага! – Ксения заинтересованно посмотрела на мужа. – И как, позвольте спросить, ты ему намереваешься помочь?

– Пока не знаю, – Денис постучал согнутым пальцем по бордовой обложке Уголовного кодекса. – Но надеюсь, что сия умная книга подскажет мне путь к достижению нирваны. Параллельно с этим надо с Андрюхой Воробьевым посоветоваться. Мы так и так собирались его навестить. Вот и совместим приятное с полезным...

Андрей Валерьевич Воробьев [6] был в Санкт-Петербурге личностью известной.

Экс-военный прокурор и заслуженный юрист России подвизался на ниве защиты печатных изданий от наглых наездов якобы оскорбленных журналистами персонажей статей, бывших по странному совпадению сплошь чиновниками местных администраций и представителями вороватой «либеральной интеллигенции».

Постоянным противником Воробьева выступал занудливый и недостреленный Руслан Пеньков, с периодичностью раз в два месяца писавший тупые иски о защите чести и достоинства трупа депутатши, замоченной в собственном подъезде более двух лет назад. Суды Русланчик проигрывал, но свою бурную деятельность не останавливал, чем лишь повышал престиж бывшего прокурора в глазах прогрессивной патриотической общественности. Андрей ржал над каждой фразой исковых заявлений, цитировал их в юридических журналах и с нетерпением ожидал очередного прилива активности Пенькова, дабы обогатиться дополнительным перлом в своей адвокатской практике.

Уровень профессионализма Воробьева сомнений не вызывал. Как в гражданском, так и в уголовном судопроизводствах. По этой причине Ксения полностью согласилась с предложением супруга.

– До Нового года осталось всего четыре дня...

– Ничего! – бодро отреагировал Денис. – Воробей будет рад нас видеть в любое время. Хоть сегодня, хоть тридцать первого. Он недавно верещал о своем желании презентовать нам очередную свою книжку, так что мой звонок согреет его утомленную писательскую душу.

– Сегодня я не могу.

– Тогда завтра, – Рыбаков схватил телефон и быстро набрал номер. – Занято... Ладно, до вечера прозвонюсь. Что у нас на ужин?

– Курица.

– Отлично, – Денис ссадил с коленей заснувшую карликовую пуделиху Дашу и потянулся. – Сейчас набьем живот и приступим к визуализации планов по освобождению узника совести.

– Это лучше делать на пустой желудок. Злее будешь.

– Неправда ваша! Когда я голоден, у меня одна мысль – о еде. Ты же не хочешь, чтобы стратегия и тактика защиты Глюка строились на фундаменте из кулинарных рецептов. Так что давай запихивай птицу в чугунок...

Ксения усмехнулась и, не поднимаясь с дивана, щелкнула переключателем автоматической газовой плиты. За толстым стеклом духовки вспыхнуло голубоватое пламя.

– Все давно готово. Через десять минут будем ужинать.

– Монтана! – Рыбаков набулькал из тетрапакета стакан томатного сока. – То, о чем я мечтал с самого утра...

– Ты что, не мог на встрече чего-нибудь перехватить? – Ксения подняла брови. – Вы ж вечно в ресторанах сидите.

– Не до того было. Только кофеем нахлебался и все. А потом, ты же знаешь, если начать перед братанами есть, так и они захотят. Для сугрева водочки закажут. И понесется... Вместо серьезного базара получится примитивная обжираловка, плавно переходящая в народное гулянье. На стрелках одному Горынычу позволено жевать...

– Интересно знать, почему?

– А Данька привык к регулярному питанию. Ему давным-давно кто-то рассказал, что от голода он может впасть в диабетическую кому. Пошутили... Но Горыныч отнесся серьезно и теперь не упускает шанс что-нибудь в пасть забросить. У него даже наручный хронометр раз в три часа звонит. Напоминает, что пора подкрепиться...

– Я даже знаю имя того человека, кто ему про диабетическую кому рассказал, – Ксения легко поднялась на ноги и распахнула дверцу холодильника.

Рыбаков сделал вид, что слова супруги к нему не относятся.

Кухонный приемник, настроенный на волну радиостанции «Азия-минус», созданной Толиком-Нефтяником в пику слишком популярной «Европе-плюс» издал мелодичный звон маленьких колокольчиков, возвещающих о том, что музыкальная программа подошла к концу и наступило время новостей.

«В семье есаула черной сотни Опанаса Петренко, – бодрым голосом сказал диктор, – родился еврейский ребенок. Мальчик чувствует себя отвратительно...»

Денис хихикнул и немного прибавил звук.

* * *