Каннибалы

Петр ответил не сразу. Цепочка была простой. Ирина, скромная и, давайте начистоту, серая мышь, не могла сама пристраивать камешки московским покупателям. Алмазы это вам не икра, с которой справится и Люба-Астрахань. Алмазам нужен человек, которого давно знают, которому доверяют, который, как говорили в старину, принят в светском обществе. Человек, через которого алмазы перебираются из тьмы на свет. Из «нечистого» общества бандитов, курьеров, барыг – в «чистое». Тоже, в общем, барыга типа икорной Любы-Астрахань, но барыга с лоском, с репутацией. Респектабельный. Свой. Таких людей много быть не может. Даже в большой Москве.

Найти его – значит выйти на Ирину.

Но Свете знать эти детали было ни к чему. Лучший солдат – тот, кто не знает об операции ничего, кроме своего места в окопе. И Петр ответил:

– Ты уже спрашивала. Если передумала, если чувствуешь, что не сможешь, то говори сейчас.

– Не.

– Да?

– Не передумала! Смогу.

Петр кивнул. Света добавила:

– Если это поможет Ире.

– Я надеюсь, что это поможет… найти Иру.

Петр оглядел вешалки.

От Светиного барахла за километр тянуло дешевым полиэстером и рабским трудом бангладешских или вьетнамских швей. Даже на неискушенный нос. А человек, перед которым Свете предстояло играть свою роль, был не просто искушен. Как все московские продавцы роскоши, он с одного взгляда определял твой «ценник», и быстрее, чем старые типографские наборщики разносили свинцовые буквы по деревянным гнездам, откидывал (или бережно клал) клиента в соответствующую категорию. Каковых уж точно было не меньше, чем букв в русском алфавите.

Петр закрыл шкаф. При этом деревянный кругляш остался у него в руке, а в двери – голый шуруп.

– Ничо, – сказала Света. – Старушка раньше жила. Тут все в полураспаде.

Она взяла у него кругляш, насадила на шуруп. Врезала ладонью так, что шкаф крякнул:

– Нормуль.

Она прочла по лицу Петра приговор:

– Говно шмотки, да?

Петр вздохнул. Другого выхода он не видел.

– Поехали.

– На шопинг? – загорелись у Светы глаза.

– Не мечтай.

Лиде он позвонил из машины. Света деловито орудовала тюбиком и губкой – открыв от усердия рот, замазывала на лице желтые и лиловые разводы. Машину иногда потряхивало, но ей это вроде бы не мешало.

– Какой сотруднице? – напряглась Лида. – Какое еще дело? Я думала, мы вместе едем в Питер. Пока в Москве ремонт.

Петр юлил, как мог. Лида если и не поверила, то и трубку не повесила.

– А вы что, в магазине ей не можете этот, как ты говоришь, маскировочный наряд купить?

– Импровизируем на ходу. К тому же шопинг это искусство, которым владеют не многие… Если что-то испортим или испачкаем, клянусь купить новое!

– Химчистки хватит… Я надеюсь, – полувопросительно добавила Лида.

– Ну я все равно клянусь купить что-нибудь… приятное. Попозже. Просто сейчас башка, как котел.

– Ясно, – закончила разговор Лида.

Приятного в ее голосе было мало.

«Ладно. Будем решать одну проблему за другой», – сказал себе Петр и сосредоточился на предстоящей охоте.

– Кто такая Лида? – тут же спросила Света.

Петр поглядел на нее через зеркало.

– Круто. Морда как новая, – похвалил он.

– Корейская марка. У них…

– Не хочу знать подробности.

К счастью, доехали без пробок.

– Это твоя жена? – спросила Света, когда они вошли в квартиру. – А почему тут так пахнет? Вас залило?

– Недавно.

Петр включил свет в гардеробной. Зажглись лампы-точки на потолке. Света благоговейно погладила шелковый рукав.

– Туда даже не смотри, – предупредил Петр.

– Потому что жена тебя уроет?

– Нет. Потому что девочки в поиске такое не носят.

– Девочки в поиске, а?

– Покорительницы Москвы.

Он стал листать вешалки. Критически осматривал. Подходящее вынимал и бросал на кресло.

Популярная точка зрения гласит, что в каждой женщине есть и Мария Магдалина, и Мадонна. Это значит, что из гардероба даже самой респектабельной жены и уважаемого специалиста можно выудить нечто совершенно блядское. Причем в количестве, достаточном для законченного образа, с головы до пят.

– Леопардовые штаны я не надену, – пискнула Света.

Нет такой женщины, которая бы считала свою задницу достаточно маленькой.

– Это штаны? – распялил Петр: сперва решил, что свитер.

– М-да, может, леопардовые штаны это перебор, – согласился.

Их Лида купила, должно быть, в пылу распродаж: когда скидки достигают 70–80 процентов, плавится самый хороший вкус и вскипает даже самый рациональный мозг.

Петр бросил леопардовую тряпку на пол. Туда же хотел отправить ярко-розовое чудовище в воланах. Но глаза у Светы вспыхнули:

– Ух ты… Крутец…

– Ты так считаешь?

Она тут же приложила розовое облако к себе. Забыла про Петра – завороженно утонула в зеркале.

– Хорошо, – согласился Петр.

Выглядело это достаточно ужасно и как следует дорого.

– Надевай. Я за дверью подожду.

В коридоре достал телефон и отбил Лиде смс:

«Выбрал платье. На шкирке написано Lanvin, цвет истерический розовый. Можно?»

Света выплыла, обалдевшая и слегка смущенная. В душе радуясь, что побрила утром ноги, – а ведь раздумывала, стоит ли?.. От каждого шага воланы ходили ходуном, приятно щекотали и обвевали ноги.