Канны для ванны

Серега пытался устроиться на работу, пытался замутить с девчонкой, пытался даже подсесть на наркоту, но все это ему быстро надоело. Мамашау товарища дикая. Она не собиралась мириться с его депрессухой и выперла товарища из дома. Серега даже не расстроился, настолько ему было по фигу.

Друзья для того и нужны, чтобы можно было у них перекантоваться. Вот Серега и торчал у Антохи Дашевского. Того тоже одолевали депрессии. И вот однажды они смотрели футбол (играли «мясо» и «кони») и поспорили на сотыгу. Антоха поставил на «коней», а Серега – на «мясо» и выиграл. И тут ему пришла в голову идея: сыграть на тотализаторе, так сказать, попробовать свои силы. Он и попробовал – и снова выиграл.

Так и понеслось у человека. Он занял у Антохи косарь, еще косарь у Новикова, два у меня и треху у мамаши. После того как Серега свалил, матрена стала мягче и без напрягов тусанула ему бабло. Это я тоже заметил: стоит тебе откуда-нибудь свалить и пропасть на какое-то время, тебя все резко начинают любить и даже прощают косяки, какими бы мощными они ни были.

В общем, Серега собрал эти семь косарей и понес в букмекерскую контору. Пипец мне было бы очково, но Серега не я, он рискнул и не проиграл. С семи косарей он поднял еще четыре. Новичкам типа везет. А ему фартило по полной. Вскоре он уже съехал на съемную хату и греб в месяц как менеджер среднего звена, при том, что ни черта не работал и имел столько свободного времени, сколько тем же самым менеджерам и не снилось.

Я откровенно завидовал товарищу. О такой жизни можно только мечтать. Но, после того, как я продул несколько, как казалось, стопроцентных ставок, понял, что такой вид заработка далеко не для всех. Типа то, что позволено Юпитеру, не позволено быку. Кто-то умный сказал, а я повторяю.

Серега же вернул себе интерес к жизни и покупал, как ненормальный, телефоны, ноутбуки, айподы, игровые приставки и прочие продукты технического прогресса. Среди них была и камера, которую мы с Новиковым собирались одолжить.

Но все не так просто. Жизнь – она полосатая, знаете ли. Как тюремная роба или как матрас. Однажды везение улетучилось, и Серега начал продувать ставку за ставкой. Облом за обломом. Как будто прокляли его. Он не мог понять, что происходит, и с отчаянием делал все новые и новые ставки. Но каждый раз итог был одинаковым. Проигрыш. И еще один, и еще, и еще, и еще много неудач. Ему бы затаиться, переждать полосу невезения, а он, бедолага, не мог остановиться. Азарт как наркотик, даже хуже. Когда выигрываешь, кажется, что это будет длиться вечно. Вот и Серега, разбалованный удачей, просто-напросто потерял над собой контроль. Дошло до того, что он распродал все свои гаджеты по самой нелепой цене, которую только можно представить, и все равно не смог притянуть удачу на свою сторону.

К счастью, он попал в больницу. К счастью, потому что, во-первых, он не успел влезть в долги и откровенно встрять, а во-вторых, его увезли с аппендицитом, а это, считай, что на курорт попал, лежи себе да отдыхай, это не инфаркт и не язва. А от нервов могло что и покруче образоваться.

И так Серега лежал да размышлял: продавать ли ему камеру – последнюю дорогую вещь, оставшуюся в его владении. Он никогда ничего не снимал на нее, но почему-то камера была ему дорога. Может, из-за цены, может, потому что отлично смотрелась в его руке, может, еще почему – это истории неизвестно. Главное, что Серега решил не продавать камеру, а десять дней, которые он провел в больнице, пошли ему на пользу. Черная полоса отступила, и ему снова стало везти, правда, иногда, вернее, не всякий раз.

Мы стояли перед дверью. Я нажал на кнопку звонка. Раздалась раздражительная трель. Не знаю как вас, а меня эти дверные звонки жуть как бесят. Главное, звучат одинаково. У всех, кому ни позвони.

Серега не открывал. Любит он подрыхнуть почище нашего.

– Вот хлыщ! – выругался Новиков. – К нему товарищи пришли, а он дрыхнет.

– Ага! – согласился я и снова нажал на звонок, скривился, даже заткнул уши, но дверь никто не открыл. – Может, на мобилу позвонить?

– Какая мобила? – воскликнул товарищ. – Это же Заикин, он уже сто лет без трубы ходит.

– Точняк.

– Если только уперся куда.

– Не смеши меня! – возразил уже я. – Раньше семи вечера Серега из дома не вылазит.

– Ну да. И че будем делать?

– Звонить.

Я в третий раз приложился к звонку. Тот гремел своей отвратительной трелью, и от этого становилось еще неприятнее. Вдруг дверь приоткрылась, и мы увидели товарища. Он был в халате, с пеной на груди и ногах и с мокрыми волосами.

– Серега! – обрадовался Новиков. – Здорово! А мы думали, ты дрыхнешь.

– Моюсья! – буркнул товарищ. – Неделю воды не было. Только залез, щас, думаю, понежусь, откисать буду. Понежился, блин!

– Извини, – сказал я, – мы ж не знали.

– Че приперлись-то?

– Так это, по делу.

– По делу… – проворчал Серега, – ладно, заваливайте!

Мы вошли.

– Прикольный халатик, – оценил Новиков, – где взял?

– Матрена подогнала.

Серега уселся в кресло. Пена шипела и лопалась на его волосатой груди.

– Надо тоже будет себе такой взять! – решил Новиков.

– Так че за дело?