Личность Татиана остается таинственной. Единственный его полностью сохранившийся труд —
В 1933 г., во время раскопок древнеримского города–крепости Дура–Европос в низовьях Евфрата, был найден отрывок
Левая граница пергамента повреждена, и первые 6 букв в начале нуждались в восстановлении. В нижеследующем переводе восстановленные части заключены в квадратные скобки, а современные ссылки — в круглые:
… мать сыновей [Зевед]ея (Мф 27:56) и Саломея (Мк 15:40) и жены [тех, кто] следовал за ним из [Галиле]и, чтобы увидеть распятого (Лк 23:49). А в этот [де]нь было Приготовление; [начиналась суббота. И когда настал вечер (Мф 27:57) Приготовления], т.е. день перед субботой (Мк 15:42), [пришел] человек (Мф 27:57), [быв]ший членом совета (Лк 23:50), из Аримафеи (Мф 27:57), го[ро]да [иудейского (Лк 23:51), по имени Ио[сиф] (Мф 27:57), до[б]рый и пр[аведный] (Лк 23:50). Будучи учеником Иисуса, но та[йн]о, из страха перед [иуде]ями (Ин 19:38), он ожидал Щарства] Божьего (Лк 23:51). Этот человек не [учас]твов[ал]в [деле их ] (Лк 23:51)…
Около 172 г. Татиан возвратился на Восток, где стал основателем секты энкратитов (то есть «воздержников»). Они отвергали брак как прелюбодеяние, осуждали какое бы то ни было употребление мяса, зашли так далеко, что заменяли вино на евхаристии водой.
Там, на Востоке, Татиан переводил свой труд с греческого на сирийский[286] и вводил его в употребление. Мы не знаем, были ли отдельные Евангелия уже переведены на сирийский; в любом случае Татиан полагал, что, сводя четыре Евангелия в одно, легче и удобней представить евангельское повествование, чем запутывать народ, предлагая четыре параллельных и более или менее разнящихся друг от друга текста. Влияние Татиана в Эдессе было, вероятно, значительным — книгу его читали в тамошних церквах, а впоследствии и во всем регионе (см. гл. IX. II).
Что касается остальной части Нового Завета, то из предисловия Иеронима к комментарию на Послание к Титу мы узнаем, что Татиан, подобно Маркиону, отрицал некоторые Послания Павла, хотя принимал Послание к Титу. Конечно, отвержение брака, мяса и вина привело Татиана к тому, что он отверг 1–е Послание к Тимофею, где они разрешены (4:3; 5:14; 5:23). Что же до Послания к Титу, возможно, как считает Грант (Grant)[287], Татиана привлекало в его тексте слово (1:8) и то, что автор отвергает «иудейские басни» (1:14) и «родословные» (3:9).
В его