Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике

Возвращение в Бастию было очень торжественным и печальным. Флаги были приспущены, на лодках царило молчание. Смерть трех человек затронула всех и каждого: их гибель сделала яснее цель и глубже решимость тех, кто остался.

Глава 17. ДВАДЦАТЬ ОДИН

В ночь после похорон 658-я вместе с еще тремя лодками шла к Эльбе, чтобы замкнуть кольцо блокады острова. Ожидание на рейде порта Баратти затянулось, и мы невольно мысленно вернулись в такую же ночь, только восемью месяцами ранее, когда 658-я подверглась проверке на прочность.

Но повторения пройденного не произошло. Накануне ночью сражение за Эльбу завершилось. Гарнизон капитулировал. Еще один незначительный эпизод войны стал историей. Но для людей, участвовавших в высадке, он вовсе не был незначительным. Наоборот, для них это было упорное, кровопролитное сражение, потребовавшее от его участников огромного мужества и самоотверженности. Сотни отважных французов навечно остались на этой земле, но никто не сомневался, что они сыграли свою роль в освобождении Франции, причем ничуть не меньшую, чем если бы находились непосредственно в Нормандии.

Наши патрулирования возобновились в обычном режиме, а когда погода более или менее улучшилась, стали интенсивнее. 27 июня мы вышли в море в компании с еще двумя лодками, чтобы перехватить вражеские минные заградители, которые, судя по данным разведки, проявляли повышенную активность в районе Сан-Винченцо. К моменту нашего подхода в указанный район там уже не было и намека на вражеские суда, но мы патрулировали его в течение семи часов, и только тогда Корни приказал уходить.

658-я шла в строю ведущей, прямо за ее кормой держалась 640-я Кэма Маклахлана. Мы увеличили скорость до 18 узлов и легли на обратный курс к Бастии. Впереди был долгий путь. Ночь была тихой и спокойной, и я весьма комфортно устроился на мостике, привалившись спиной к мачте. Вахта была Корни, и я вполне мог позволить себе расслабиться. Я уже засыпал, когда неожиданно некий гигантский молот нанес удар по нашему килю – лодку слегка подбросило, по ней прокатилась дрожь.

Я вскочил, моментально проснувшись, но спросонья никак не мог понять, что произошло, и бестолково озирался по сторонам.

Корни посмотрел назад, и его лицо окаменело.

– Это 640-я, Ровер. Она налетела на мину. Думаю, с ней все кончено. – За нашей кормой был виден только столб дыма. – Лево руля, рулевой. Ровер, поставь человека на нос – пусть смотрит повнимательнее. Взрывом могло сорвать с якорей еще несколько этих дьявольских яиц.

– Смотри, Корни, она на плаву, но… Боже мой! Я такого никогда не видел! – И действительно, такое можно увидеть редко. 640-я полностью лишилась носовой части.

Команда сразу начала действовать. На воду спустили шлюпку, через борт перебросили сети, рулевой начал разбирать оборудование для буксировки.

Мы повернули обратно и пошли к искореженному кораблю. Корма 640-й оставалась высоко над водой, но носовая часть осела глубоко, а впереди штурманской рубки не было вообще ничего – ни форштевня, ни «пом-пома», ни столовой команды, ни кают-компании – ничего. Небольшая группа людей стояла на правой стороне мостика – их ноги были в воде. Я слышал, как Кэм проверял команду.

Корни поднял мегафон:

– Как дела, Кэм? Есть шансы отбуксировать лодку в порт?

– Думаю, нет, Корни. – Голос Кэма был плохо слышен, очевидно, при взрыве пострадал и мегафон. – Она тонет. Носовая переборка долго не продержится. Так что шансов нет.

– Ладно, Кэм. Вы уже подсчитали потери?

– Насколько я понял, не хватает восьми человек. На борту их нет – очевидно, сбросило за борт взрывом.

Мы обошли 640-ю, приблизились к борту и начали принимать людей. А я думал только о Тони. Много месяцев мы жили и работали рядом и успели подружиться. Его нигде не было видно. Неужели он – один из восьми? Эта мысль была для меня невыносимой.

Я уже собирался спросить о его судьбе у Кэма, когда услышал за спиной знакомый голос:

– Докладываю о возвращении на борт, Ровер!

Я резко обернулся и увидел живого и невредимого Тони. Оказалось, что в момент взрыва он находился на корме и потому не пострадал.

– Слава богу, ты жив, Тони. А что со штурманом?

– Он был в штурманской рубке, насколько мне известно, но сейчас его там нет. Думаю, у него не много шансов. А остальные парни, которых недосчитались, все находились в носу, бедолаги.

Мы отошли от 640-й и приготовились потопить ее орудийным огнем. В это время к нам приблизился РТ, который замыкал строй. Его командир прокричал в мегафон:

– Слушай, Тони! Я только что подобрал младшего лейтенанта Роджерса и двух матросов с 640-й. С ними все в порядке!

У нас ушло 10 минут, чтобы потопить 640-ю огнем из «пом-пома» и эрликонов. Когда мы ушли, она тонула. Должен признать, эта задача потребовала немалого хладнокровия. Наши артиллеристы вели огонь стиснув зубы и храня мрачное молчание. Они спинами чувствовали взгляды матросов 640-й. Их дом, их личные вещи уничтожались у них же на глазах. Пять их товарищей погибли, а оставшиеся в живых даже не смогли проститься с ними.