Каноническое право: пути служения. Сравнительно-правовые очерки

В ветхозаветной среде эта задача не была столь актуальна – единство культурной среды ветхозаветного учения, отсутствие задачи распространять это учение (в Ветхом Завете не ставится задача проповеди его всей твари) делало достаточным существование учителя – равви, авторитет и власть которого исходила исключительно из знания и не требовала в условиях такой среды создания административного аспекта. Собственно властно-учительская парадигма в этих условиях не проявляет себя с какой-либо остротой, поскольку и учительство, и власть соединяются в одном лице, авторитет которого в условиях единой религиозно-культурной среды не оспаривается.

Иная ситуация, когда проповедуется новое учение и ставится задача его единой проповеди в различных культурах – здесь без поддержки административного аппарата не обойтись. Здесь-то и возникают более крупные христианские территориальные образования – митрополии, формы общения епископов на надъепархиальном уровне – Соборы, преследующие цель создания и распространения единого христианства.

Именно таким образом распространяется христианство, но этот образ распространения приобретает различные внешние очертания в зависимости от особенностей – в первую очередь, политических особенностей, поскольку вопрос идет о власти – той среды, в которой распространение христианства происходило. На Востоке с этой задачей в значительной степени справлялся император, на Западе в отсутствие императора вся сложность этой задачи легла на Преемника Петра. На Востоке христианские Церкви в ходе истории «национализировались», формируя Поместные Автокефальные Церкви в национально-политических границах, в то время как на Западе Римско-Католическая Церковь вышла за пределы национально-политических границ не только на европейском, но и мировом уровне. Как на Западе, так и на Востоке властно-учительская парадигма отныне предстает в большем обособлении учительского и властного полюсов, роль властного полюса возрастает, глава Церкви уже не может выполнить свою задачу, полагаясь только на учительский авторитет, ему необходима и власть в административном, а не только в духовном смысле.

В свою очередь усиление этой властно-учительской парадигмы на Востоке и Западе проявляет себя по-разному. На Востоке властный полюс «делился» между главой Церкви и светским владыкой сообразно политической обстановке в конкретном государстве (которая большей частью способствовала тому, чтобы при светском владыке глава Церкви осуществлял свою власть совместно с коллегиальным епископским органом, а не единолично), в то время как на Западе властный полюс Папе делить было не с кем, а необходимость создания единой Церкви в условиях куда более различных социально-культурных общностей, чем на Востоке, еще более способствовала возрастанию властного элемента в каноническом статусе Епископа Рима.

В этих, т.е. прежде всего политических обстоятельствах, мы усматриваем причину формирования различного канонического статуса главы Церкви на Западе и на Востоке, в католической и в православной традициях. Разница обусловлена социальнополитической реальностью, в которой нужно было обеспечить существование и развитие, а порой выживание Церкви. В различных условиях это не могло быть сделано одинаковыми каноническо-правовыми средствами. По этой причине разница в содержании канонических норм является, по сути и природе своей, не отступлением от древних канонов, а средством решения одной и той же задачи в различных социально-политических условиях.

Несколько заключительных слов…

Во введении мы обозначили свою задачу – как подготовить небольшую, написанную простым языком книгу по сравнительному каноническому праву, которая познакомила бы интересующегося читателя с каноническими правилами о путях служения, открытых для христиан в католической и русской православной традициях.

Возможно, прочитав нашу работу, читатель будет удивлен, что, оказывается, в этих двух традициях, которые обычно принято противопоставлять, автор находит больше общего, чем это можно было ожидать. Впрочем, возможно, кто-то таким подходом будет расстроен или даже возмущен.

Наше изучение канонического права подвело нас к простому пониманию, что каноны – это не вечные истины, но выражение вечных истин применительно к обстоятельствам места и времени, применительно к поставленным церковным законодателем задачам. В зависимости от поставленных задач внутренний смысл канонов предстает по-разному: иногда он вскрывает те вечные истины, что за ними стоят, а иногда наоборот. И в зависимости от того, что мы захотим в них увидеть, будущий мир предстанет по-разному – как земное воплощение этих вечных истин или как их земное разрушение.

Ну, а дальше – вопрос человеческого выбора… В том числе и в выборе цели – нравственной цели изучении канонического права – останемся ли мы в плену религиозных или идеологических предубеждений, «защищая свое единственно правильное», построив из них очередные стены, нас разделяющие, или же увидим общее за внешними различиями и станем друг к другу ближе.