Каноническое право: пути служения. Сравнительно-правовые очерки

Введение в заблуждение. Другой дефект брачного согласия, который тоже связан с качеством лица, это введение в заблуждение относительно определенного качества другой стороны. Но относительно данного дефекта нужно иметь в виду следующее: введение в заблуждение может иметь место, когда речь идет не о тех качествах, о которых только что говорилось выше, а о тех, которые могут значительно помешать общности супружеской жизни, причем эта «помеха» должна быть связана не с представлением о соответствующих качествах другого лица, а с тем, что эти качества могут помешать общности супружеской жизни по своей природе[150]. По крайней мере, на такой характеристике, на таком понимании соответствующего качества настаивает Кодекс, хотя в доктринальной интерпретации это положение получило более субъективистскую трактовку, в силу которой речь идет не о качестве, по своей природе противоречащем браку, но о таком качестве, относительно которого было известно, что если бы другое лицо знало о наличии (отсутствии) такого качества, то оно не дало бы согласия на такой брак. При такой трактовке данное основание дефекта брачного согласия превращается, по сути, в дополнение к рассмотренному выше, т.е. оно рассматривает ситуацию, когда лицо не просто само заблуждалось в отношении качества другого лица, но было введено в заблуждение относительно этого качества.

Справедливости ради стоит отметить, что хотя такая возобладавшая трактовка и не совсем соответствует букве канона, все же она имеет под собой серьезное рациональное основание. «Брачное согласие – это не просто обмен абстрактными правами, но обмен самими лицами. Честность в отношении своей идентификации и полноты личности существенна, потому что брак включает в себя эмоциональный и психологический союз сторон. Процесс, в ходе которого двое становятся одним, может натолкнуться на препятствие или даже стать невозможным из-за наличия или отсутствия существенного качества одной из сторон. Обман относительно такого качества отрицает отдание себя, поскольку лицо представляет себя не в качестве честного и полного себя, и, как следствие, само существо согласия радикально изменяется. Если присутствует обман о существенном или важном качестве, не существует настоящего соединения намерений; скорее одна сторона манипулирует намерением другой»[151]. Такая пространная цитата оправданна как с точки зрения понимания данного вида дефекта брачного согласия в современной канонистике, так и оправдания этого понимания.

Существует ряд квалифицирующих признаков, необходимых для того, чтобы обман относительно качества другой стороны стал дефектом брачного согласия:

– обман был совершен именно с целью получения брачного согласия, а не с какой-либо другой целью;

– это качество должно быть реально существующим, при этом достаточно серьезным и существующим во время, когда было выражено брачное согласие;

– качество должно быть не известно другой стороне;

– получение информации о наличии или отсутствии качества должно препятствовать достижению целей брака.

Обратим внимание: речь идет именно о качестве, т.е. если когда-то человек попробовал наркотик, но не стал зависимым, это еще не качество. Что касается серьезности качества, то в свете того, что было сказано выше, имеет значение не только «объективная», но и «субъективная» серьезность: например, курение табака может не иметь слишком серьезного значения в общественном сознании, но при этом представлять собой критическую проблему для конкретного человека. Среди качеств, которые Римская Рота признавала в качестве серьезных, фигурировали возраст, ВИЧ-инфицирование, наличие детей от предыдущего брака, гомосексуализм, душевная болезнь, брачный статус, членство в диверсионной группе, беременность, стерильность, моральная устойчивость, девственность[152].

Ошибка относительно существенных свойств брака. Согласно Кодексу, ошибка относительно единства брака, его нерасторжимости или таинственного достоинства не влияет на действительность брачного согласия, за исключением случаев, когда именно такая ошибка станет «определяющей причиной волеизъявления»[153]. Речь идет о следующем.

С точки зрения того, какого рода эта ошибка, в канонистике существуют два понятия: простая ошибка, с одной стороны, и ошибка, определяющая волю стороны, с другой.