Канонир Кейд

Ему не очень хотелось просить об одолжении, но нужно было где-то оставить вещи. На задуманное дело оружие брать было нельзя, да Кейд в нем и не нуждался. Он собирался прихватить с собой только остаток драгоценностей и свой "выходной" наряд. Немного поворчав, Канонирша неохотно выделила в его распоряжение один из металлических шкафчиков сейфового типа у себя на кухне. Запирались они электронным кодом и были надежно замаскированы массивными стеллажами с утварью и бакалеей.

В последний раз поднявшись в свою комнатенку, канонир оделся в добротный, консервативный костюм, подобранный в полном соответствии с его требованиями. Карлен, замученный придирками клиента, спросил тогда в сердцах: "На аудиенцию собираешься, красавчик?" Кейд улыбнулся, подумав о том, что старый барыга и не подозревал, как близок был к истине. Потому что именно в этом состоял "альтернативный" план канонира. Ничего другого он так и не смог придумать.

Можно было, правда, попытаться проникнуть в Храм Каирских Мистерий, но там его, по всей вероятности, сразу бы раскусили и снова загипнотизировали. В Соборном Доме сожгли бы на месте, не вступая в переговоры. Оставалось только обратиться к носителю верховной власти, то есть к самому Императору. Сегодня был день аудиенции, и Кейд заранее рассчитал все свои действия.

За две недели, проведенные под кровом борделя, он прочно усвоил, что простолюдины, даже те, кто занимался неподобающими делами, вроде воровства, грабежей, мошенничества и проституции, были в абсолютно подавляющем большинстве глубоко преданы Императору. Ни один из его новых знакомых не мог быть причастен к тому заговору, корни которого искал Кейд. Единственным исключением был старый вор, но тот, во-первых, совсем спятил, а во-вторых, речи его вызывали у окружающих лишь ужас и полное неприятие.

"Велика и необъятна Империя,- мысленно процитировал канонир,- но у Императора достанет слуха, чтобы услышать мольбу ничтожнейшего из своих подданных, живущего на самом крайнем рубеже".

Самый существенный недостаток плана заключался в том, что ему могли не поверить. Хотя Император слыл справедливым и снисходительным человеком, у него могло не хватить терпения выслушать до конца невероятную историю беглого канонира. Нелегко будет также убедить его в существовании заговора под ширмой безобидного Храма, не говоря уже о неподобающем поведении отца бомбардира. Несколько недель назад Кейд сам отнесся бы к подобному рассказу как к бреду сумасшедшего.

Одна надежда, что Император передаст расследование в руки людей, кому по должности положено не доверять никому. Канонир встречал на церемониях во дворце Хранителя Власти гиганта с непроницаемым, словно высеченным из гранита, лицом- безжалостную железную десницу мягкого и доброго повелителя. Так было всегда, и такой порядок вещей был подобающим. Кейд не сомневался, что Хранитель Власти, даже если не поверит его словам, все равно прикажет проверить, насколько они соответствуют действительности. А большего он и не просил.

Когда Кейд выходил из дома, в кармане у него лежали остатки "капусты" три синеньких и несколько зелененьких - и половина из оставшихся украшений. Вторая половина в золотой шкатулке была упрятана глубоко в стене кухни Мадам Канонирши в запертом ящике из закаленной бронзы. Там же лежало его оружие. Хозяйка на прощание чуть не расплакалась, но мужественно сдержала порыв.

- Не забывай о нас, красавчик,- сказала она, утирая передником покрасневшие, заплывшие жиром глазки.- И знай, что для тебя под этой крышей всегда найдется местечко.

Он обещал не забывать, ничуть не покривив душой, хотя искренне надеялся никогда в жизни больше сюда не возвращаться. Забыть же пребывание здесь он вряд ли сможет до гробовой доски. Как же тут все неорганизованно! Никакого порядка в мыслях, стремлениях, целях, самой жизни. Ни стыда, ни совести. И вместе с тем неповторимое ощущение теплоты, дружбы, уюта, причастности... Такое он испытывал лишь среди братьев, когда еще был одним из них, только в значительно меньшей степени. Неужели одни проститутки, жулики, воры и подобная им публика способны создавать беззаботную, задушевную атмосферу, тогда как порядочным людям этого не дано?

Закрыв за собой дверь, Кейд вдруг почувствовал невыносимое одиночество и на мгновение заколебался: не вернуться ли ему обратно? Но пути к отступлению были отрезаны, и он зашагал вдоль по узкой улочке, той самой, по которой шел тогда ночью в компании с таинственной незнакомкой. Вот перекресток, где он ее оттолкнул, а вот постовой на противоположной стороне, только не тот, а совсем другой. Стражник скользнул по прохожему равнодушным взглядом и отвернулся, а канонир продолжил путь ко дворцу, и настроение у него было довольно скверным. Казалось бы, радоваться надо и пыжиться от гордости, что собираешься сослужить Императору великую службу, а на душе отчего-то погано и муторно. И в голову лезут какие-то неподобающие мысли, все больше о той девчонке, с которой все и началось.