Канонир Кейд

Что же еще он знал и чего не знал? Знал, что Орден, Империя и Учение Клина возникли одновременно десять тысяч лет тому назад. Он знал это, потому что так ему говорили буквально все. Мозг Кейда как будто тоже пребывал в состоянии невесомости, как и его тело. В Штурмеров и Бомберов он не верил: детские сказки, мол. Зато верил, что с летательных машин стрелять в неприятеля позорно и неподобающе. Все воины Ордена верили в это. И дети тоже верили в свои страшилки. Воины и дети. Дети и воины. Дети-воины. Воины-дети.

"Я отведу тебя в Пещеры, если ты не будешь хорошим мальчиком".

Бидва-Девка заревет, Изрытая дым и пламя, Руки-ноги оторвет Раскаленными клыками. Бидвупятка налетит И горохом угостит. Как пригоршней сыпанет - Все живое враз побьет. А огромные Бипятки Всех калечат без оглядки. Люди плачут и кричат - Только косточки хрустят.

"А если ты не исправишься, из кромешной тьмы появится страшный Битришест и станет гоняться за тобой из пещеры в пещеру, свирепо завывая диким голосом. Рык его - смерть, дыхание его - яд. На кого Битришест дохнет, тот погибнет ужасной гибелью: кости его засветятся, а тело будет сжигать вечный огонь".

Перехватчики опять перегнали космолет и зависли в пространстве прямо по курсу в какой-нибудь сотне миль. Канонир понял, что миг испытания близится. В свой следующий заход они непременно постараются поразить цель.

"Гленни в душе порочен. Он рассказывал мне, как в детстве проделал дырку в стене и подглядывал за своей старшей сестрой, когда та одевалась и раздевалась по утрам и вечерам. Кто способен на такое, тот может и с аэролета огонь открыть!"

"...деликатный, но необходимый вопрос. Приемную комиссию интересует, кандидат Кейд, готовы ли вы поклясться, что вас по ночам посещают лишь нормальные, здоровые сновидения, свободные от неподобающих и деградирующих фантазий наподобие обнаженных женщин или даже мужчин, а также стрельбы с аэролета по наземным целям?"

"...но это еще не все, возлюбленные мои ученики! Сей молодой брат, пренебрегший изучением трудов Клина, совершил тягчайший грех, несравнимый даже с воровством или убийством. Проводя разведывательный полет над занятой противником территорией, он неосторожно снизился и попал под наземный огонь. Не поворачивается язык назвать его последующий поступок, но вы, как я вижу, догадались и сами. Мучимый запоздалым раскаянием за свое деяние, он собственной рукой лишил себя жизни, но подумайте о том позоре, который навлек он на ни в чем не повинных братьев..."

"...сердце мое разрывается, но я не вижу иного выхода. Не подозревал, что он с гнильцой, пока сам не проверил контрольную.

Представляешь, номер семь из задачника по тактике он "решил", если можно так выразиться, поставив дымовую завесу против левого фланга противника. Это бы еще ладно, но метод каков! Он додумался послать для этой цели аэролет, дав задание пилоту поджечь из оружия примыкающий к позиции лесной массив. Сверху поджечь! Я всегда повторял, за молодежью глаз да глаз..."

"Принимая это оружие, торжественно клянусь применять его лишь подобающим образом, дабы не навлечь позор на моего Императора, отца бомбардира Ордена и моих братьев..."

"Они засели на площади. Придется вышибать их в лоб. Кейд, возьми машину и слетай на разведку. Хотелось бы знать, сколько у них осталось людей? Оружие свое оставь у меня. Боеприпасов у них, по моим прикидкам, осталось немного, так что ни к чему дарить неприятелю лишний бластер, если тебя вдруг собьют".

Космолет во второй раз обогнал звено перехватчиков и ушел вперед. Недалеко ушел. Кейд понял, что ждать атаки осталось считанные минуты.

Нет, никогда у него не хватит духу открыть огонь! Тот полет над городской площадью всплыл в памяти так отчетливо, словно это было вчера, а не пару лет назад. Его аэролет кружился над крышами под массированным огнем остатков группировки противника, чудом уворачиваясь от прямых попаданий, в то время как он, гордый полученным заданием, не думал ни о чем, кроме подсчета сил неприятеля и засветки его огневых точек. Нет, он не считал воинов на площади по пальцам - для этого существовал более простой способ: прикинуть общую площадь участка обороны, сосчитать бойцов на единице площади, а затем перемножить. Так он и сделал, согласно Уставу, после чего благополучно вернулся, доложил командиру и присоединился к своей группе, атаковавшей затем в пешем строю. Потом, правда, оказалось, что мертвых и раненых на захваченной позиции было раза в три больше, но никто тогда и внимания не обратил. Это было в каком-то маленьком городке на Рейне, название которого давно изгладилось из памяти...

Ему говорили, что это так, а не иначе, и он беспрекословно верил. Говорили: иди убивай - и он шел. А сколько еще было подобных эпизодов за всю его карьеру канонира, когда приходилось совершать противоречащие логике и здравому смыслу поступки? Но это он только сейчас осознал, а тогда они выглядели вполне разумными и подобающими, не говоря уже о том, что ни в чем не противоречили Уставу Ордена и Учению Клина.

"Тараны к бою!"