Кантата победивших смерть

— Что означает код «грэй»? — интересуется Натали.

— Агрессивный пациент или посетитель.

Из селектора раздается мужской голос: «Доктор Грэй, явитесь на третий этаж…»

— То же самое объявление, — комментирует Рамола. — Но когда код передают по селектору, говорят, что вызывают врача. Чтобы пациентов не пугать.

— Третий этаж? Гм, такое ощущение, что нарушитель на нашем этаже. Мы ведь на втором, верно? Я ведь не брежу?

— Может быть, этажом ошиблись.

Прямо над головами раздается грохот, от которого вздрагивает вся палата. Рамола и Натали пятятся к кровати, уставившись в потолок, словно он вот-вот разверзнется и откроет свои тайны. Треск рации заставляет Рамолу подскочить на месте. Охрана общается друг с другом с помощью незнакомого цифрового кода.

— Что это было, как ты думаешь?

Рамола мысленно представляет что-то большое, например вырванный из стены и брошенный на пол шкаф для одежды.

В селекторе звучит новый голос: «Доктор Силвер, вас вызывают на второй этаж…»

— Силвер? — недоумевает Натали.

— Агрессивное вооруженное лицо.

— Охренеть.

В коридоре возобновляются крики. Среди какофонии звуков слышны металлическое клацание и резкие тупые удары.

— Наша дверь заперта? — спрашивает Натали.

Рамола подскакивает к двери, но сначала отваживается высунуть нос в коридор. С этой точки видна только половина дежурного поста медсестер. За главным столом сидит толстенький коротышка с длинной, густой бородой. Зубы оскалены. Он размахивает над головой стойкой для капельницы. Фыркает и орет на подступающих к нему сотрудников охраны с электрошокерами. В трех метрах от стола в самом начале коридора на полу извивается молодая женщина. Ее прижимает лицом к полу, пытается поймать и связать ее руки целая гурьба охранников и медиков. Женщина кричит во все горло, воет, мотает головой, длинные каштановые волосы разлетаются во все стороны. Она на секунду поднимает частично закрытое волосами лицо. Однако глаза хорошо видны. Женщина встречается взглядом с Рамолой, и вдруг ее черты смягчаются, брови ползут вверх, словно она увидела старую знакомую, но тут же закатываются назад, видны одни белки, губы кривятся в животном оскале, не оставляя ни малейших сомнений в ее намерениях. Женщина вытягивает шею, волосы облепили щеки и подбородок. Рот открывается и тут же смыкается, снова и снова, щелкают зубы. Пенящаяся тягучая слюна пятнает волосы, стекает по подбородку, образует лужицы на линолеуме.

Рамола захлопывает дверь, надавливает на нее для верности всем телом, женщина на полу лает и визжит. Рамола заставляет себя мыслить спокойно, как врач. Дверь заперта, они в надежном месте, это разумное выполнение инструкций в чрезвычайной ситуации, а не акт отчаяния, продиктованный слепым страхом.

Рамола возвращается в палату и объявляет:

— На нашем этаже находятся два инфицированных пациента, но с ними уже разобрались… что ты делаешь?

Натали сидит, положив одну ногу на кровать, а вторую опустив на пол. Открытая дежурная сумка лежит у бедра. В руках — белое портативное устройство. Узкий носик направлен в лоб, не касаясь его, на лбу танцует красная точка. Зеленый цифровой дисплей повернут в сторону Рамолы. Натали измеряет себе температуру инфракрасным термометром — такими же Рамола пользуется в своей клинике.

— Решила еще раз померить температуру, — объясняет Натали.

В палату проникают отзвуки борьбы. Женщина в коридоре продолжает визжать.

— Опять? — недоумевает Рамола.

— Последний раз было тридцать восемь и два. — Натали разворачивает термометр дисплеем к себе и считывает результат. — На этот раз ровно тридцать восемь. — Она опускает устройство в сумку. — Подарок к рождению ребенка. Я заколебала Пола, подкрадываясь, приставляла носик к его голове и выкрикивала «пиу-пиу-пиу». Пролежал в сумке почти два месяца. Случайно наткнулась, когда полезла за телефоном.

— По нему нельзя судить. Бесконтактные термометры нередко сильно ошибаются.

Женские вопли в коридоре внезапно обрываются.

Натали качает головой.

— Мне не по себе. Горло болит. И не от криков и слез. Так болит, только если ты реально больна. Я знаю разницу.

Пулеметная скороговорка, вызовы-отклики по рации. Селектор упрашивает доктора Грэя и доктора Силвера явиться по вызову.

— Я неплохо себя чувствовала, — продолжает Натали, — но в туалете вдруг навалилось — головокружение, тошнота, как только встала с унитаза. Вот почему я там так долго сидела — плескала водой на лицо, держась за раковину. Думала, вырвет.

— Как я уже говорила, ты, скорее всего, потеряла много влаги. Нам надо было положить тебя под капельницу.

— Мне жарко, словно у меня лихорадка. Потрогай мой лоб. Ну пожалуйста. Скажи, что он не горячий.

Этажом выше возобновляются грохот и тряска, словно по потолку топают людоеды в поисках завтрака[6].

— Моя рука не способна угадывать температуру.

— Я не прошу. Я требую, чтобы ты потрогала мой лоб. — Натали слезает с кровати и подходит к Рамоле.

Тоном, предназначенным для самых упрямых родителей ее маленьких пациентов, Рамола говорит: