«Кантокуэн» – «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР

Как отмечалось выше, политика и стратегия Японии в отношении СССР после 22 июня 1941 г. строилась на основе концепции вступления в войну на стороне Германии в момент, наиболее благоприятный для империи. Японские лидеры прямо заявляли на секретных заседаниях правительства и императорской ставки: «Мы выступим, если почувствуем, что условия особо благоприятны, и не выступим, если они будут неблагоприятны». Под «благоприятным моментом» понималась ситуация, когда терпящий поражение от гитлеровских войск Советский Союз не сможет оказать должного сопротивления Японии на Дальнем Востоке.

Германским планом «Барбаросса» война против СССР намечалась как скоротечная кампания. Предусматривалось в ходе летне-осенних операций нанести мощный удар по основным силам Красной Армии, быстро уничтожить их и, стремительно продвигаясь вглубь Советского Союза, занять его важнейшие политические и экономические центры. Особое значение придавалось захвату Москвы и Ленинграда. При этом возможность остановить наступление из-за сопротивления Красной Армии исключалось.

Разработанный японским командованием график проведения войны с СССР увязывался с германским планом «Барбаросса» и также предполагал завершение военных действий осенью 1941 г. При этом в Японии рассматривали германо-советскую войну как редчайшую возможность осуществить вынашиваемые годами замыслы антисоветской агрессии. Наиболее активные сторонники такой войны требовали ни в коем случае не упустить эту возможность.

Прибывший из Европы генерал Ямасита Томофуми в день отдачи приказа о проведении первой очереди мобилизации по плану «Кантокуэн» 7 июля докладывал военному министру Тодзио: «Мощь германской дивизии вдвое превосходит боевые возможности стрелковой дивизии Советского Союза. По сухопутным силам Германия более чем в два с половиной раза превосходит СССР. По самолетам преимущество в три-четыре раза. В результате внезапного нападения существует большая вероятность уничтожения Красной Армии и быстрого завершения войны». Генерал Ямасита предупреждал о том, что после окончания войны в европейской части Советского Союза Гитлер может двинуться в Сибирь и на Дальний Восток. Он убеждал Тодзио отказаться от теории «спелой хурмы» и захватить восточные районы СССР до окончания германо-советской войны. «Время “спелой хурмы” уже прошло, – говорил Ямасита. – Даже если хурма еще немного горчит, лучше стрясти ее с дерева».

Это мнение разделял и японский посол в Москве Татэкава, который 5 июля сообщил в Токио, что якобы «Красная Армия потеряла веру в победу, и падение Москвы является лишь вопросом времени». Он рекомендовал «самостоятельно решить вопрос о Дальнем Востоке». Однако в Токио решили следовать разработанному графику проведения войны, ожидая, когда «Россия, как спелая хурма, сама упадет в руки». Несмотря на то, что германские войска смогли глубоко продвинуться на территорию Советского Союза и создали угрозу Москве и Ленинграду, в Токио не спешили с выводами о скорой победе Германии. Японское командование внимательно следило за начавшимся в середине июля Смоленским сражением, в результате которого, как признают японские историки, «советские войска упорным сопротивлением задержали продвижение немецкой армии, чем было выиграно время для обороны Москвы».

Ценой огромных жертв Красная Армия к середине июля не только задержала противника, но и смогла на некоторое время на основных направлениях стабилизировать фронт. Так, на западном направлении в июле темп продвижения германских войск составлял 6–7 км в сутки против 30 км в первые дни войны.

Героическое сопротивление Красной Армии и народа срывало планы как гитлеровского, так и японского руководства. Замедление темпов наступления немецко-фашистских войск свидетельствовало о том, что «наиболее благоприятный момент» еще не наступил.

Во второй половине июля, когда подготовка Японии к нападению на СССР осуществлялась полным ходом, среди японского генералитета появились первые признаки сомнений в успехе германского «блицкрига». 16 июля 1941 г. в «Секретном дневнике войны» императорской ставки, в котором оценивались события и обстановка на фронтах Второй мировой войны, была сделана запись: «На советско-германском фронте не отмечается активных действий, тихо». Затем, 21 июля: «В развитии обстановки на германо-советском фронте нет определенности. Похоже на непрекращающийся несколько дней токийский дождь».

Японские стратеги стали серьезнее анализировать перспективы Германии в войне против СССР. «Театр военных действий в России – огромен, и его нельзя сравнивать с Фландрией. Равнинный характер театра войны в России хотя и дает возможность быстрого продвижения для Германии, но, с другой стороны, он способствует правильному отступлению, на что и рассчитывает СССР. Ликвидировать советские войска в этом случае будет не так-то легко. Партизанская война также значительно усиливает обороноспособность СССР».