Канцелярия Кощея

— Государственный ум, — вздохнул Михалыч и пристроился с краю с корзинками.

— Аристофан, Калымдай, — скомандовал я, — выдать своим бойцам премию, только настрого им укажите, чтобы язык за зубами держали. Деда, позаботься о наших канцелярских и девчонкам их долю не забудь.

— И Тишке с Гришкой в натуре, — фыркнул Аристофан и едва увернулся от золотой тарелки, запущенной в него Михалычем.

— Позабочусь, внучек, даже и не переживай, — ласково протянул дед, горстями сгребая в корзинку монеты.

— Аристофан, а слабо тебе сверху съехать и не упасть? — Калымдай протянул бесу большой, золотой поднос.

— Обижаешь в натуре, — оскалился бес, выхватил поднос и полез на вершину горы.

— Ставлю червонец на Аристофана, — заявил я.

— Спасибо, босс! В натуре оправдаю! — донёсся голос издалека. — Эх, залётные-е-е!!!

Как профессиональный сноубордист, Аристофан ловко скатывался с горы золота, огибая выпирающие кувшины и рукояти мечей, но почти уже в самом низу, радостно вереща, он вписался в большой ларец и кубарем покатился по полу, веером разбрызгивая во все стороны монеты.

— Червонец, господин генерал, — протянул ладонь Калымдай.

— Эх, Аристофан… — я нагнулся, подобрал с пола монету и протянул полковнику. — По миру меня пустишь.

— Ща, босс! Первый раз несчитово! Где поднос?

Оставив их резвиться, я кивнул Михалычу:

— Пошли, деда, бухгалтерию порадуем. Пусть присылают сюда специальную счетную бригаду, да переносят золото к нам.

— Да чего тебе ножки свои утруждать, внучек? — дед закончил забивать золотом свой кошель и с трудом подтащил ко мне корзинки. — Давай сюда Шмат-разум, а сам пойди отдохни Феденька, намаялси небось. А я уж сам смотаюсь туды-сюды пару раз, а потом всю бухгалтерию как есть сюда приведу.

Я только махнул рукой. Дед не успокоится, пока запас на будущее не сделает. Ладно, не обеднеет Кощей от пары корзинок. Даже пары десятков, если знать нашего деда.

Дом, милый дом, или Надо, Федя, надо

Я лежал на диване, рассматривал вьющийся хитро завёрнутыми струйками дым от сигары и размышлял. Ну да, люблю я это дело иногда — подумать, не надо удивляться. Часто — даже совсем неплохо получается. Сейчас я еще раз продумывал план похищения из тюрьмы Кощея. Получалось так, что всё было готово к этой операции. Пингвино-змей у нас во дворце, Стеклянная гора обезврежена и там везде наши бойцы, готовые к любым неожиданностям. Комната, экранированная солью давно готова. Кеша здесь, в коридоре с ноги на ногу переминается от нетерпения. Шмат-разум после переноса ценностей из замка фон Дракхена в нашу казну тоже уже у меня. Что я забыл?

— Деда, а ты с цепями сам справишься? Может из мастерских кого возьмём?

Михалыч только фыркнул от возмущения.

Ну а что? Там же не только замки, наверное, которые дед как семечки щёлкает, цепи же тоже как-то в стене закреплены? А ладно, я деду верю. Раз сказал, сделает — можно не сомневаться. Ага, вот. Надо царю-батюшке какую-нибудь одежду прихватить — его же на Кешу напялим.

— Гюнтер!

— Вызывали, Ваше Величество?

— Организуй Кощею-батюшке какую-нибудь одежду попроще. Халат, что ли… Тащи живенько сюда, а то скоро уже пойдём за Кощеем.

— Даже не верится, — вздохнул Гюнтер. — Неужели уже сегодня вечером я буду подавать ему ужин?

— Сплюнь. И Аристофана по голове три раза постучи.

— Я лучше о стол, Государь.

— Ничего мы не забыли? Ванну набери Его Величеству. Перекусить немного.

Гюнтер только фыркнул мол, без сопливых разберемся, и умчался за одеждой.

Ну, вот и конец моему царствованию. Сегодня вечером я опять стану простым скромным начальником одного из многочисленных отделов при дворце. А все эти дворцовые хлопоты, заботы, всё теперь по боку. Новый год отпразднуем и совсем свободен буду. Стану к Варе через день ездить, а то и вообще в отпуск уйду, погощу у неё хоть пару недель.

— Пошли, внучек? — прервал мои мечты Михалыч.

— Ага, давай собираться. Сейчас Гюнтер одежду для Кощея притащит и можно отправляться… Кеша! Зайди!

В кабинет ворвался бравый скелет и вытянулся по стойке смирно.

— Готов, Кеш? Не передумал? Смотри, если обнаружат тебя раньше времени — уничтожат.

— Клац!

— Понял. Молодец. А вот и Гюнтер. Ну, деда, бери свои инструменты и поехали.

В темнице всё было по-прежнему. Хотя с чего бы тут что-то должно измениться? Темнота, тихий лязг цепей и скрипучий голос Кощея:

— Одолел-таки, Федька Змея?

— Здрасте, Ваше Величество. А вы откуда знаете?

Он только фыркнул.

— Давай Михалыч, — я включил фонарик на кольце и стал светить деду.

Дед внимательно осмотрел и ощупал цепи и принялся за работу.

— Казню я тебя, Федор Васильевич, — качнулся Кощей на цепи, — как есть казню.

— Это вы можете. Даже не сомневаюсь. А за что? Интересно всё-таки…

— Я столько сотен лет с фон Дракхеном бился и никак одолеть его не мог, а тут ты пришел, раз-два и прибил гада. А что люди теперь скажут? Мол, совсем Кощей слабый стал, а?