"Канцелярская крыса"

Это был человек, привыкший повелевать морями и континентами. Завоевывать острова в Индийском океане во славу Короны и охотиться на львов в Кении. Преодолевать со стиснутыми зубами циклоны экваториального пояса и приступы алжирской малярии. Неделю брести по австралийской пустыне без глотка воды и с горсткой солдат сдерживать натиск кровожадных таитянских дикарей. И все это с ледяным презрением истинного джентльмена к опасности и непоколебимой верой в собственные силы.

Человек, не просто умеющий совершать невозможное, но и привыкший это делать наперекор всем превратностям судьбы и неизменно делающий – назло мирозданию…

«Полковник Уизерс», - пытаясь выдавить эти слова, Герти ощутил, что даже мысль способна заикаться.

«Собственной персоной, приятель. Прибыл на помощь и заряжаю ружья. Кажется, как раз вовремя».

Все ясно, понял Герти, отчего-то даже с облегчением. Неизвестность пропала, точно сдернутая с окна завеса. Он попросту болен. Тяжело болен душевной болезнью. Теперь призрак полковника, пожалуйте. Будто бы мало этот мифический персонаж испортил ему крови, так еще…

«Брось, - посоветовал несуществующий голос, - Ты сам виноват в том, что с тобой случилось. А уж на счет того, кто кому испортил крови… Знаешь, тебе бы не жаловаться. Это не ты был заперт последние девяносто дней в сознании вечно клянущего судьбу хлыща, не способного справиться даже с ерундовой ситуацией!»

Эта отповедь заставила Герти вздернуть голову. Не похоже на галлюцинацию. Или же это была самая грубая и непочтительная галлюцинация из всех возможных.

«Полковник?..»

«Наконец-то ты соизволил обратить на меня внимание, приятель. Я уже думал, здесь и умру, на самом дне твоего сознания, похожего на выпотрошенный трюм рыболовного траулера… Никогда бы не поверил, что в человеческой голове может умещаться столько ерунды».

«Вы… живы?»

«Увы, в последнее время этот вопрос перешел в экзистенциально-теоретическую сферу, а я никогда не был силен в современной философии. Мне ближе греческие классики. Но не хочу это сейчас обсуждать. Во-первых, сам толком не разберусь. Во-вторых, нам надо придумать способ, как тебя вытащить из этой клетки. Извини, но коронацию придется отложить. В Британской империи может быть лишь один монарх, а твоя задница недостаточно хороша для трона».

«Но где вы?»

«Там же, где провел последние три месяца! В твоей голове, дубина! Ты еще не понял? Я заперт здесь так же, как ты сам заперт в клетке. И уж не знаю, кому из нас пришлось хуже!»

Герти прижал руки к вискам, словно это могло заглушить грохочущую в его сознании чужеродную мысль.

«Торопись! Нам надо решить, как сбежать отсюда. Клянусь печенью трески, в жизни не видал более отвратительного местечка. Угля тут кругом рассыпано, как на дырявом гребном пароходе с командой из желтомордых кули[7]! Но я знаю, что делать. Бумажник еще при тебе? Там был лист бумаги. Доставай и…»

Герти демонстративно сцепил руки в замок.

«И пальцем не пошевелю».

«Скоро у тебя и пальцев не останется! Живо делай то, что я говорю, если хочешь выбраться из этого переплета живым».

«Не собираюсь вам подчиняться».

«Что еще за фокусы? – прорычал полковник, на миг теряя самообладание, - Уинтерблоссом, ты вознамерился превратиться в жаркое?»

«Я слишком поздно понял, чему хочет научить меня этот остров и уже не раз за это поплатился. Многое из того, что на нем существует, вовсе не то, чем кажется. И я не собираюсь обжигаться еще раз, выполняя указания призраков!»

« Если не будешь пошевеливаться, скоро ты обожжешься в последний раз!»

«Я не знаю, кто вы такой и как попали ко мне в голову. Это очередной дьявольский фокус острова, но в этот раз я не стану идти у него на поводу».

«Не будь тупицей, Уинтерблоссом! Ты не в том положении, чтоб выбирать!»

«Я выбираю не делать глупостей, о которых в дальнейшем пожалею. А подчинение несуществующим голосам едва ли можно отнести к разумным поступкам. Как знать, может вы глас Сатаны, искушающий меня? Насколько я помню, у меня установились весьма неважные отношения с тамошней канцелярией…»

«Я именно тот, о ком ты думаешь, я полковник Уизерс. Уж прости, не могу передать тебе визитную карточку, несчастный ты бумагомарака! И я говорю тебе, что надо спасать наши жизни!»

«Делайте, что хотите, но оставьте меня в покое. Благодарю вас за желание спасти мою жизнь, но лучше сосредоточьтесь на спасении своей собственной, это будет разумнее».

«Хотел бы я иметь такую возможность! – невидимый голос скрипнул, по всей видимости, невидимыми же зубами, - Да только не могу. Я привязан к тебе крепче, чем капитан Одиссей к мачте своего флагмана. К тому же, откровенно говоря, мне нечего спасать. Твоя шкура, Уинтерблоссом, единственное мое имущество, поэтому неудивительно, что я ею немного дорожу».

«Тогда надеюсь, что вы ничего не имеете против запаха горелых волос».

«Упоко оки[8]! Ты погубишь нас обоих!»

«Это уж мне выбирать».