Канцелярская крыса

Плесень распространялась со стремительностью огня, бегущего по поверхности керосиновой лужи. Еще миг, и она охватила предплечье и локоть, другой, и торс дьявольского создания стала покрываться белым налетом.

— ПРОКЛЯТАЯ МАШИНА! НЕ СЕЙЧАС! РАБОТАЙ! Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ. Я, НЕСУЩИЙ СВЕТ! РАБОТАЙ!

Крик, который издало существо, запрокинув голову, был столь ужасен, что сознание Герти едва не кануло в бездонную пропасть, лишь по какой-то случайности оставшись раскачиваться над ней на тончайшей паутинке. Плесень быстро распространялась по телу чудовища, превращая трещащее от внутреннего жара тело в старую рассохшуюся корягу. С хрустом лопались и осыпались на пол прелой трухой пальцы и щупальца.

— НЕ СЕЙЧАС! НЕ СЕЙЧАС! АРРРРКХХХ…

Существо вопило от ярости и дергалось в пароксизме то ли боли, то ли отчаянья. Плесень разъедала его, пожирало изнутри и снаружи, превращая порождение адской бездны из ночных кошмаров в дергающуюся и распадающуюся на глазах фигуру сродни манекену.

— УИНТЕРБЛОССОМ, НЕ ДУМАЙ, ЧТО НАША ВСТРЕЧА ОКОНЧЕНА. Я ОТВЕДАЛ ТЕБЯ НА ВКУС. ТЫ МОЙ, УИНТЕРБЛОССОМ. МОЙ!.. РАНО ИЛИ ПОЗДНО ТЫ УЗРИШЬ СВЕТ!

Плесень перекинулась на лицо существа. Огромная челюсть затрещала, потеряв способность двигаться. По лбу и щекам пролегли глубокие трещины. Чудовищные глаза сопротивлялись еще несколько секунд, кипящая ртуть клокотала в глазницах, пытаясь высосать дрожащую и съежившуюся душу Гилберта Уинтерблоссома. Но под конец омертвели и они. Обратились грязно-белым мхом и лопнули.

Сила, удерживавшая Герти на ногах, пропала. Лишившись опоры, его тело ничком рухнуло на пол, даже не испытав боли. Несколько минут Герти просто лежал, разглядывая трещины в паркете. Он ощущал себя так, точно провел нескончаемые дни в плену ледяного холода, от которого все внутренности почернели и стали ледышками. И только теперь, ощущая блаженное тепло, понемногу оттаивают. Еще он ощущал ужасное опустошение. Не было ни чувств, ни ощущений, ни мыслей. Не было ничего. Его разум походил на дом, подготовленный к переезду, из которого вывезли всю обстановку, включая мебель. Это ощущение пустоты сейчас казалось ему непередаваемо прекрасным. Поэтому он долго медлил, прежде чем встать на ноги.

Кабинет вновь переменился. А может, в нем вовсе ничего и не происходило. Не было ни ржавых цепей, ни отвратительных конструкций из кости, ни язв, испещривших стены. С потолка, как и прежде, свисали медные раструбы громкоговорителей, ничуть не похожие на ощерившиеся человеческие рты. Отчаянно воняло дымом и паленой резиной. Кое-где под завалами из разломанной мебели лежали неподвижные тела в строгих черных костюмах. Поодаль от Герти, вытянувшись во весь рост, лежал без сознания мистер Беллигейл, впервые лишившийся пенсне, но все еще с оружием в руке.

Шатаясь и спотыкаясь, Герти сделал несколько неуверенных шагов к окну. Оно было по-прежнему открыто, но вместо панорамы ночного города Герти увидел в нем стремительно сереющее небо, предвещавшее близящийся рассвет. Впившись руками в подоконник, Герти набрал полную грудь воздуха. Пахнущего морем, копотью, дегтем и краской, тем, чем обыкновенно пахнет всякий город на рассвете. Кричали расходившиеся по домам коты, всю ночь промышлявшие какими-то грязными делами. Скрипели телеги ранних молочников. Хохотали где-то вдали подгулявшие студенты. Ссутулившись от ночного холода, терпеливо ждал хозяина Муан.

Новый Бангор встречал рассвет нового дня.

Герти улыбнулся, осторожно и слабо, как выздоравливающий после тифа больной. Но тут сознание его милосердно погасло, рухнув в непроглядную черную пропасть.

???

Кабинет мистера Беллигейла еще не успел восстановить свой привычный вид. Стены были усеяны дырами, лампы разбиты, а несколько ножек письменному столу заменяли стопки папок. Несмотря на это, с возвращением второго заместителя здесь мгновенно воцарился раз и навсегда заведенный порядок. Бумаги, будто ничего и не случилось, лежали на своих привычных местах, как и писчие принадлежности. Даже пресс-папье разместилось именно там, где всегда и располагалось, ни на миллиметр не сдвинувшись в сторону.

Удивительно, но в этот раз кабинет второго заместителя показался Герти едва ли не уютным. На миг он даже перестал замечать промозглый холод, царящий в Канцелярии.

— Добро пожаловать, полковник, — мистер Беллигейл отложил перо и протянул Герти руку, — Приятно снова видеть вас на службе. Определенно, старого солдата вроде вас не заставишь отлеживаться в постели.

Рукопожатие у него, как и прежде, было уверенным и сильным, таким, что Герти мысленно поморщился.

— Долго я… спал?

— Почти три дня. Врачи заверили меня, что опасность вашей жизни не угрожает, это лишь предельное нервное истощение, вполне понятное в вашем случае. Я приказал, чтоб вас не беспокоили. Как вы себя чувствуете?

— Как выстиранное белье, которое пропустили через паровой пресс, — честно признался Герти, — Но я ожидал, что будет много хуже. Честно говоря, я удивлен, что не рехнулся после всего того, что произошло.