Канцелярская крыса

Озаренный этим новым светом, бьющим, казалось, из его собственной груди, Герти смиренно улыбался, почти не слушая мистера Беллигейла. Он был настолько умиротворен и спокоен, что казался сам себе зависшей в воздухе снежинкой идеально-симметричной формы.

Мистер Беллигейл, по всей видимости, отнес рассеянность Герти на счет слабости, потому что ободряюще потрепал по плечу.

— Клянусь, никогда не угадаете того смельчака, что спас всех нас.

— Откуда вы узнали, кто он? — настороженно спросил Герти.

— Не далее, как два часа назад я получил технический отчет. Там все изложено лаконично и ясно.

Несмотря на то, что Герти ощущал себя безмятежным, как океан в безветренную погоду, в его глубинах все же зародилось некоторое волнение. Если кто-то в Канцелярии прознает о том, что случилось на самом деле, могут воспоследовать неприятности. Здесь, окруженная паутиной греха и тлена, его новообретенная душа всегда будет в опасности…

— Вот как? Замечательно. Так кто же он?

Мистер Беллигейл внимательно взглянул на своего подчиненного.

— Вы бы в жизни не догадались, полковник, кто он. Кстати, сейчас он находится в этом кабинете.

Страха не было. Мерцающий в груди свет души давал Герти удивительное спокойствие, какого он прежде не испытывал никогда в жизни. Сейчас его не пугал ни зловещий мистер Беллигейл, в напряженной позе сидевший напротив него, ни сырая духота Канцелярии, пристанища ледяных теней.

Он справится с чем угодно.

Он осознал свою силу и теперь не боится, пусть даже вся крысиная стая Канцелярии устремится к его горлу.

Он, Гилберт Уинтерблоссом, отныне не боится скверны.

— Ну и кто же он? — безмятежно спросил Герти.

— Позвольте вам его представить, — торжественно произнес мистер Беллигейл. Его бесцветные глаза насмешливо щурились, — Прошу!

Из ящика своего письменного стола он достал что-то вроде плоской колбы. Кажется, ученые именуют подобное чашкой Петри. Ничего не понимая, Герти пристально уставился на стеклянный сосуд, силясь понять, где спрятан подвох. Колба была пустой.

— Здесь ничего нет, — осторожно сказал Герти.

Мистер Беллигейл рассмеялся.

— Взгляните внимательнее, полковник. Потому что наш спаситель находится там, внутри. Просто он невелик и скромен от рождения.

Герти принял протянутую ему колбу и недоуменно уставился на нее. Первое впечатление, о том, что колба пуста, оказалось неверным. Там и в самом деле что-то было. Что-то очень маленькое, размером едва ли с зернышко черного перца. Герти пришлось напрячь зрение, чтоб обнаружить торчащие из этого зернышка короткие отростки.

Свет, озарявший его внутренний мир, на миг мелькнул, точно испускала его гальваническая лампочка, включенная в барахлящую сеть.

— Это то, что разрушило дьявольские козни, полковник, и спасло город. То, перед чем оказался беспомощен самый совершенный аппарат на планете. То, благодаря чему мы с вами сейчас сидим здесь и беседуем.

— Позвольте, но это…

— Жук, — мистер Беллигейл усмехнулся, наслаждаясь замешательством Герти, — Да-да. Самый обычный жук, как видите. Весьма невзрачное существо, а между тем, именно ему мы должны быть благодарны за наше спасение.

— Что это означает? — пробормотал Герти, тщетно разглядывая маленькое мертвое тельце, — Что вы имеете в виду? Как это могло…

— Новый Бангор, спасенный обычным жуком. Не так патетично, как спасшие Рим гуси, но все же, все же…

— Я ничего не понимаю, — признался Герти, недоверчиво глядя то на мертвого жука в толще стекла, то на усмехающегося второго заместителя, — Вы хотите сказать, что жук победил Дьявола?

— Его машинную составляющую. Вы ведь помните, полковник, что Князь Тьмы был органически связан с «Лихтбрингтом»?.. Химера, как вы выразились, единение двух противоположных сущностей. Этот малыш умудрился в одиночку уничтожить одну из них. Машинную.

— Как?

— Очень просто. Каким-то образом проник в центр управления, быть может, кстати, в нашей с вами компании, и залез в самую глубь гальванической начинки «Лихтбринга». Для крошечного жука там оказалось достаточно места. Удивительно, верно? Машина была защищена со всех сторон, все ее контуры продублированы и неуязвимы… Если не считать одной маленькой букашки, обратившейся камнем из пращи, который пробил голову Голиафа. Эта букашка обнаружила одно-единственное незащищенное место машины. И угодила аккурат на него. Гальванический контакт, полковник. Мгновенное гальваническое замыкание.

— Но… но… — Герти чувствовал себя так, словно камень ударил в его собственный лоб и высек из костей черепа звенящие звезды. Столь ослепительные, что внутренний свет, горевший перед его глазами, немного потускнел.