Канцелярский клей Августа Мёбиуса. Сборник рассказов

Всю мою утреннюю негу будто ветром сдуло, спрыгнул я на холодный пол и нервно затопал босиком на кухню. Хмуро схватился за ручку холодильника могучей дланью, а другой случайно на батарею парового отопления оперся. И прошли сквозь меня строем все 220 вольт, не считая амперов, словно первый отряд родной девятой колонии строгого режима промаршировал, еле отлепился от проклятого железа. Посидел на табурете, примял вставшие дыбом волосы, кофе решил заварить. Сунул в банку любимую серебряную ложечку с золотой окантовочкой, а там до верху бычки вонючие напиханы – это мы вчера с братом, тьфу! – с Анжелкой после файвоклока как-то совсем расслабились. Плюнул еще раз в сердцах и пошел на улицу к своей «Альфе-ромео», сел в красавицу, завел родимую, Звездинского на всю мощь четырех колонок врубил, педаль газа в пол вдавил, взревела моя «Альфа», затряслась, а с места не двигается, я вторую, третью передачи – вибрирует всем кузовом, а не едет. Пешеходы на меня с ужасом смотрят и отбежать стараются. Почесал за ухом – ничего не понимаю! Выхожу, капот открываю. А чего, спрашивается, открываю? Потрогал трубу какую-то – горячая, зараза! Хотел еще чего-нибудь потрогать, да про холодильник вспомнил и засомневался. А тут Бизон как раз подъезжает:

– Ты чего, Домкрат? – спрашивает. Я все как есть объясняю, растолковываю, предположения различные делаю об особенностях конструкторской мысли итальянских товарищей. Бизона с ребятами вдруг на ха-ха пробило, ну понятно, когда у друга «корова сдохла» – завсегда весело. А Бизон, отхохотавшись, так нехорошо на меня посмотрел и пальцем поманил:

– Домкрат, ты с утра обкурился или кокса обнюхался? – и тут только я замечаю, что моя «Альфа» стоит не на новеньких колесах фирмы «Бриджстоун», а на бетонных столбиках верхнетуймазинского завода ЖБЗ номер 2! В моем районе, во дворе моего дома, у меня, которому сержант Ибатуллин честь отдает, сняли колеса! Вот беспредел! Вот отсутствие правопорядка! Вот развал страны! Вот распродажа Родины мировому капиталу!

Но Бизон не позволил мне избить какого-нибудь случайного прохожего до полусмерти, он кивком огромного лысого черепа приказал садиться на заднее сиденье своего «джипа» рядом с Гитлером и как-то мрачно процедил:

– Ты, Домкрат, не тужи, колеса твои – не беда, беда впереди будет.

Ну я от колес сразу отвлекся, нервничать опять стал, потому что как тронулись, Гитлер правую руку за пазуху сунул и держит там многозначительно, а улыбается сладко-сладко. А потом смотрю: у Бизона в салоне чехлы совсем новые, бархатные, все в пальмах, жирафах, мулатках, опять же, и успокоился немного:

– Какая беда, Бизон?

– Инспекция к нам едет, Домкрат, – очень строгая и неподкупная. Будет моральный облик проверять, трудовые показатели снимать и высокие экономические задачи ставить. Может быть, нового «смотрящего» привезет, – всхлипнул Бизон.

– Зачем нам новый, нам кроме тебя никого не надо, Бизон! – дружно запротестовали мы с Гитлером и шофером Генкой, но, сознаюсь, с чуть меньшим, чем обычно, подобострастием.

Тут мы как раз приехали на нашу точку. Спустились к пацанам в подвал, расположились между штанг и тренажеров, Бизон речь стал держать:

– Завтра в гостиницу «Космос» большие люди приедут. Большие люди пьянства и хулиганства не любят, поэтому в тамошнем кабаке не показываться. Зойкиных шмар в «Космос» не пускать: разврата большие люди тоже не терпят! А казино на санитарном часе пару дней придется подержать, потому что карты и всякие азартные игры совсем уж неприятны большим людям.

– Как же теперь культурно отдыхать долгими осенними вечерами? – уронил гантель Кирпич, да и другие пацаны в недоумении захлопали ресницами.

Но Бизон всегда знал, что ответить. Приподнял он двухпудовую гирю и расплющил ею поющего в музыкальном центре Сашу Северного:

– Это кто тут вякает?! Гитлер, кто тут у нас вякает?!

Гитлер, конечно, сразу заулыбался сладко-сладко и руку за пазуху сунул. А пацаны тоже сразу перестали недоуменно хлопать ресницами:

– Да ты что, Кирпич? Я вот книжки, например, про шпионов читать буду.

– А я, Кирпич, буду рыбок разводить, хомячков размножать и даже попугайчиков хорошим словам учить.

– А я двор, в котором живу, буду благоустраивать и, может быть, Кирпич, соседей перестану обижать!

Уронил вторую гантель Кирпич:

– Ребята! Да я и сам возьму и организую добровольную народную дружину из юных тимуровцев, чтобы пресекать всяких личностей, нарушающих общественный порядок!

Но пацанов снова прервал Бизон:

– Это не все! Большим людям нужен человек разговоры разговаривать, чтобы потом секретные поручения поручать. Добровольцы есть?

Добровольца решили выбрать честным путем: кто вырвет штангу с наименьшим весом, тот и доброволец. Ну я и попал, потому что пацаны со страху все на рекорды пошли, а я после вчерашнего отдыха, ночной работы и утреннего стресса начальный вес даже от пола не смог оторвать.

***