Канцлер (Дилогия)

Внутри церкви происходила нешуточная битва с бесами и примкнувшими к ним демонами. Но идти обратно, помогать священнику, Паше как-то не хотелось. Надо быстро куда-то идти, а ещё лучше бежать отсюда. Паша год тому назад сам готовил фейковые материалы про «мутантов» «сбежавших с Апшеронского полигона», якобы он у них лично брал интервью. Вот теперь он мог на кладбище таких интервью взять сколько хочешь. Паша, может быть, и побежал бы, но от увиденной картины, происходящей на кладбище между могилок, ноги у него мелко затряслись и он уселся на паперть. Не идти, не бежать Паша уже не мог. Да и некуда. Внутри церкви раздавались вопли, батюшка кого-то крыл матом, а снаружи между могилок начали появляться разные сущности, причём они особо и не шумели. Паша оказался в роли гоголевского Хомы Брута. Смотри на любую нечисть сколько хочешь. Вот, пожалуйста, приведения тихо двинулись в город. Вот начали вылазить покойники с признаками разложения тканей на лице, в истлевших одеждах. Зомби, наверное. Те далеко от своих могилок не удалялись, боялись рассыпаться по дороге. Шустро бегали какие-то существа похожие на пыльный мешок. В небе летали огромные летучие мыши и ещё какие-то твари. В отдалении в городе слышались выстрелы и жутко выли собаки. На Пашу эти существа не обращали внимания, за что он был им очень благодарен, ибо совершенно не знал, что надо будет делать, это когда обратят. Может молитву прочитать? Так в церкви уже мат вместе с молитвой раздаётся, и шум не утихает. Батюшка, что, уже стены начал разбирать? Так церковь до утра не достоит. Лучше всего вели себя приведения, они, молча, спокойно, целенаправленно двигались в город. Надо понимать к родственникам. Вот у кого-то ночка будет интересная. Всё происходило, как и говорил Лёня Провидец, а Паша, дурак, изволил ухмыляться. Ну, давай, теперь смейся. Совсем Пашу доконала подошедшая к нему маленькая девочка в белом платьице. Ага, на кладбище ночью, девочка в белом платьице. Классика жанра, но Паше было совершенно не до смеха.

— Дяденька, я кушать хочу, — девочка протянула к Паше тощие ручки.

При этом её глаза стали наливаться фиолетовым светом. У Паши, что-то булькнуло в горле, он закатил глаза и отключился. Мозг не выдержал. Через сколько времени Паша очнулся, он не знал. Была ночь, звёзды и Луна ярко освещали путь. На кладбище было тихо, как на кладбище. В лунном свете чётко вырисовывались оградки и памятники. В воздухе был разлит мертвенный свет. Даже в церкви битва прекратилась. Пока тихо, надо выбираться отсюда, подумал Паша. Еле поднявшись, он пошёл. Голова кружилась. Естественно, через некоторое время он напрочь заблудился в потёмках среди могилок. Бывало, тыкался туда-сюда, но кругом были оградки, через которые надо было перелазить, а они острые. Шёл ли Паша с кладбища, или ходил кругами, он уже не понимал. Ужас захлестнул разум и не отпускал его из своих объятий. Следующий раз Паша отключился, когда ему на плечо легла рука покойника. В себя Паша пришёл уже под утро, лёжа между оградками могилок. Очнулся он от шороха, раздававшегося под боком. Что-то громко шуршало. Змея! От этой мысли Паша похолодел и узнал, что такое «волосы дыбом». Он уже представил, как холодная рептилия ползает по его тёплому телу. Они же стремятся к теплу, вот и приползла. Вот сейчас одна такая гадина и угнездится у него на груди погреться. И не сгонишь её, укусит. Паша собирался в очередной раз потерять сознание, когда под боком хрюкнуло. Змеи не хрюкают, вспомнил Паша. Значит это или покойник или ёжик. Он лихорадочно вспоминал, хрюкают ли покойники. Может уже и научились. Долго ли. Ум говорил, что это ёжик, а воображение рисовало хрюкающего покойника. Терять Паше уже было нечего, и он встал и осмотрелся. Под боком в траве свернулся в шар ёжик. Паша выругался. Зачем-то надел себе на шею венок из искусственных цветов. Нашёл его здесь же на могилке. Здесь же поднял бумажную икону с Богородицей. Уже расцвело и Паше стало легче выбираться через могилки. Вскоре он вышел на дорогу, которая вела к центральному выходу из территории скорби. Здесь уже Паша сориентировался, куда ему идти. Навстречу Паше попалась стая явно злых бродячих собак, вышедших на охоту, но после всего пережитого, Пашу эти шавки не впечатлили. Сейчас сам Паша мог играть роль самого страшного монстра или мутанта. Жутко зарычав, Паша кинулся на собак, те, с диким визгом, бросились врассыпную. Правильно сделали, беспощадный монстр вышел на охоту. Когда он выбрался в город и стал слоняться по улицам, то ранние прохожие шарахались от его вида. Было от чего: полуголый мужик с венком на шее и с иконой в руке, весь исцарапанный и с диким взглядом, одно ухо в крови.