Канцлер Мальтийского ордена: Вежливые люди императора. Северный Сфинкс. К морю марш вперед!

Отлив и натянув штаны (ширинок здесь еще не знали), я вернулся в «Две салаки» и увидел, как Меч, проходя мимо Сильвера, сильно толкнул его, да так, что пиво из его кружки расплескалось по барной стойке. Сильвер, подскочив, попытался ударить мнимого обидчика кулаком в лицо, но тот увернулся, после чего оба весьма правдоподобно разыграли пьяную драку.

Все посетители, естественно, сбежались, чтобы с интересом понаблюдать за единоборством двух пьянчуг. Да и филер, который допивал уже вторую по счету кружку, тоже стал глазеть на них. Воспользовавшись этим, я, проходя мимо него к своему столику, незаметно плеснул в третью кружку пива клофелин.

А к моим парням уже бежал хозяин сего заведения.

– Стойте, что вы тут устроили! А ну пошли вон отсюда! У меня приличное заведение! Деритесь в другом месте!

Мои ребята опустили кулаки, и один из них заблеял:

– Да нам бы пива выпить…

– Протрезвеете – приходите. А пока – вон!

– Хорошо, хорошо, уходим. – И парни, забыв о драке, вывалились из трактира.

А тем временем филер уже «дозревал». Он стал хватать ртом воздух и вскоре, уронив голову на столешницу, заснул богатырским сном. Я встретился глазами с Керриганом и выразительно посмотрел на дверь. Неспешно поднявшись из-за стола и расплатившись с подскочившим ко мне «халдеем», я вышел на улицу и направился в кабак с толстым монахом на вывеске, где для меня уже был приготовлен кабинет. Минут через пять ко мне подсел американец.

Керриган был несказанно рад встрече.

– Сэр, если бы вы знали, как мне надоели эти ублюдки, – воскликнул он. – Будь моя воля, я бы всех их развесил на фонарях. Сколько разных мерзостей они придумали для русских! Я всегда считал англичан отъявленными подлецами, но тут они замыслили такое!

– А ты расскажи все, что знаешь, – я положил на столешницу диктофон и нажал на кнопку «запись». – Мы же примем надлежащие меры, чтобы ничего из задуманного ими не произошло.

Керриган довольно толково доложил мне о замыслах англичан. Действительно, островитяне собирались к приходу эскадры адмирала Нельсона устроить в Ревеле настоящий ад. Они планировали повторить то, что сделали в прошлом году роялисты в Париже на улице Сен-Никез, только в еще больших масштабах.

Британские диверсанты собирались использовать нечто вроде «шахид-мобилей». Взять пароконную повозку, нагрузить ее бочками с порохом и направить к одному из важных оборонных объектов в городе. Например, к пороховому складу, гарнизонным казармам, штабу обороны. Возница такой повозки – а их предполагалось набрать среди местных эстонцев – становился подрывником-смертником. Добравшись до места, он должен был привести в действие примитивный взрыватель, воспламенявший порох. Мощный взрыв мог нанести оборонявшим Ревель русским войскам немалые потери.

Кроме того, планировался и индивидуальный террор. Специальные боевые группы в нужный момент должны были совершить нападения на военных, возглавляющих оборону города, и уничтожить их. Взрывы, разрушения создадут в городе панику, и эскадра Нельсона, воспользовавшись всем этим, легко захватит Ревель.

Что ж, задумано неплохо. И наша задача – сделать все, чтобы подобное не произошло. Надо будет переговорить с начальством и обмозговать, что именно мы можем противопоставить замыслам британцев.

– Кстати, главный у них – тот самый виконт, который застрелил Беннигсена, – добавил мой собеседник.

– Вот и хорошо. Мне давно уже хочется поговорить с ним по душам. А какие лично он тебе дал инструкции?

– В два часа подойти в ту, первую пивную и забрать там свою сумку. Затем дождаться Томаса – так зовут человека, который заснул у «двух салак» – у Олайкирхе, и следовать за ним в место, где мы обитаем.

– А что с другим?

– Не знаю. За Леонардом я должен был следовать по пути сюда, потом он должен был уйти. Но обратную дорогу я, в случае чего, найду.

– Сделаем так. Как раз пробило два часа. Забери сумку и иди к Олайкирхе. Если за тобой пришлют кого-нибудь, то иди за ним. Если нет, то подожди до трех и попробуй найти дорогу домой.

Керриган кивнул и вышел. Минут через двадцать я направился к Олайкирхе – так немцы именовали церковь, известную в XX веке как Олевисте. Мой американец – уже с сумкой на плече – старательно делал вид, что, ожидая кого-то, не спеша прогуливается у входа в церковь. А когда часы пробили три, он пожал плечами и решительно направился по Брайтештрассе, а потом стал сворачивать то на одну, то на другую улицу.

Я следовал в некотором отдалении, но минут, наверное, через десять на американца напал какой-то амбал, попытавшийся отобрать у него сумку. Я хотел было вмешаться, но Керриган довольно грамотно – видимо, не зря он так часто торчал в Манеже и наблюдал за тренировками наших орлов – начистил морду нападавшему, связал его и затащил в какой-то проход между домами.

А еще метров через триста он подошел к неприметному дому. Здесь он немного потоптался у входа, а затем, постучавшись, вошел в него. Мы поняли, что именно в нем и находится британская резидентура.