Канцлер Мальтийского ордена: Вежливые люди императора. Северный Сфинкс. К морю марш вперед!

Официальная встреча нашей делегации с Первым консулом Французской республики произошла в Зале московитов. Тем самым подчеркивалась торжественность всего происходящего – ведь сегодня будет подписан договор о союзе между Россией и Францией. Если нам удастся заставить Наполеона соблюдать статьи Союзного договора, то не будет в этой истории позора Аустерлица, кровавой бойни при Прейсиш-Эйлау, в которой с обеих сторон было убито и ранено 50 тысяч человек, разгрома под Фридландом, горящего Смоленска и пылающей Москвы, заваленного трупами Бородинского поля и Заграничного похода, когда русские сражались за интересы союзников, готовых продать своих спасителей. Не будет всего этого! А что будет? Бог весть… Будем надеяться, что России не придется пятнадцать лет сражаться с французами.

Мне впервые довелось своими глазами увидеть Наполеона. Он не был похож на того обрюзгшего и хмурого человечка, в неизменном сером сюртуке и треуголке, которого позднее изображали художники. Первый консул еще не наел брюшко, имел вполне спортивную фигуру, приятный цвет лица и живой взгляд. Он с любопытством смотрел на графа Ростопчина и меня. Особенно на меня. Думаю, что секретные агенты Бонапарта уже успели сообщить ему много интересного о людях, неожиданно появившихся в окружении императора Павла. И о том влиянии, которое они оказывают на русского царя.

Помимо всего прочего, Наполеон, как опытный полководец, сумел оценить наше оружие и средства связи. Ну и то, как мы нанесли поражение британской эскадре, намеревавшейся захватить Ревель. Англия была злейшим врагом Бонапарта, и потому разгром адмирала Нельсона, так много крови попортившего Наполеону во время Египетского похода, весьма обрадовал Первого консула.

– Мсье генерал, – сказал он, энергично пожимая мне руку, – я хочу поздравить вам со славной победой. Этот однорукий убийца получил то, что он заслужил. Непомерная гордыня англичан уязвлена, и они просто жаждут отомстить вам за то унижение, которое испытал их военно-морской флот, получивший звонкую оплеуху под Ревелем. В свою очередь, могу вам сообщить, что все французы радовались этой победе. Может быть, нам стоит продолжить эту славную традицию – делать приятное своим народам?

Мы переглянулись с графом Ростопчиным. Бонапарт недвусмысленно предложил нам объединиться и напасть на Англию. Собственно говоря, именно за этим император Павел и направил нас сюда. И не об этом ли мы несколько дней подряд вели переговоры с Дюроком? Сейчас же мы услышали это предложение из уст того, кто вскоре станет императором Франции и двинет свои армии на завоевание мирового господства. Если бы не Россия, то эти планы Наполеона вполне могли быть выполнены. Но в интересах ли России мешать Бонапарту сокрушить Англию?

– Господин Первый консул, – ответил я, – в настоящее время Британия является врагом и России, и Франции. Наш государь желает наказать тех, кто злоумышлял на его жизнь. Ведь несостоявшееся покушение на императора Павла было оплачено английскими гинеями. Что же касается совместных боевых действий против британцев, то мы должны продумать не только военные планы, но и все политические мероприятия, дабы между Россией и Франции не возникли разногласия, которые могли бы разрушить союз между нашими странами.

– Вы правы, генерал, – кивнул Наполеон. – Пусть дипломаты займутся своим делом, а военные – своим. Так оно будет лучше.

– Господин Первый консул, – вступил в разговор Ростопчин, – политика и война взаимосвязаны. Как правильно заметил генерал Михайлов, война есть продолжение политики, только другими средствами.

Я скромно промолчал, не поправив графа, что эти слова не мои, а неизвестного пока прусского офицера Карла фон Клаузевица.

– Очень правильное замечание, господин генерал! – воскликнул Наполеон. – Политика и наши военные действия должны быть согласованы.

– А политика, мсье, – добавил я, – это концентрированное выражение экономики. Так что подписанное нами соглашение можно считать лишь своего рода договором о намерениях. Необходимо будет более детально его проработать, чтобы ничто потом не могло омрачить нашу дружбу.

– Вы правы, генерал, – озабоченно произнес Бонапарт, – но время, время… Мы потеряем время и дадим нашему противнику прийти в себя и подготовиться к нашему наступлению. Куда тогда девать все правильные и умные бумаги, подготовленные нашими политиками и дипломатами?

– Господин Первый консул, – заметил я, – поверьте мне, победа над Англией – дело не одной кампании. Понадобится немало ударов, нанесенных по нашему врагу по всему миру, чтобы это зловредное государство перестало угрожать нашей безопасности.

– Я вижу, господин генерал, – рассмеялся Наполеон, – что у вас уже готов детально разработанный план действий против Англии. Не ознакомите ли вы меня с этим планом?

– Конечно, ознакомлю. Но не сейчас. Поверьте мне, вы будете весьма удивлены, узнав о некоторых вещах, которые известны немногим в этом мире.