Канцлер Мальтийского ордена: Вежливые люди императора. Северный Сфинкс. К морю марш вперед!

В качестве своего временного флагманского корабля я выбрал 98-пушечный «Сент-Джордж». Но у него была большая осадка, и я решил при подходе к датским проливам перебраться на 74-пушечный «Элефант». Из-за своей небольшой осадки он будет лучше чувствовать себя на мелководье. А в случае, если нашей эскадре предстоит силой пробиваться через проливы Скагеррак и Каттегат, сражаться нам придется на узком фарватере, окруженном со всех сторон мелями. Мне кажется, что датчане не склонны выполнить наши требования – отказаться от вооруженного нейтралитета и беспрепятственно пропустить нашу эскадру на Балтику.

С моей точки зрения, первый и основной удар нам следует нанести не по ним, а по русским. Именно они стали инициаторами создания второго «Вооруженного нейтралитета», и потому они являются нашими главными врагами. Пройдя через датские проливы, нам следует незамедлительно идти к Ревелю. Если мы застанем там отряд русского флота, обычно базирующийся в этом порту, то необходимо решительно и энергично атаковать его. После того, как русские корабли будут потоплены или захвачены, следует уничтожить арсенал в самом Ревеле. Ну, а потом, если наши потери будут небольшими, а корабли не очень сильно повреждены, следует направиться к Кронштадту и нанести максимальный вред этой главной базе русского флота.

Наши же бриги и фрегаты, которым не стоит принимать участие в генеральной баталии, в это время станут захватывать торговые суда на Балтике. Всех их можно будет считать призами, вне зависимости от того, есть ли на их борту военная контрабанда или нет. Война должна приносить прибыль, иначе есть ли смысл вообще воевать?

Впрочем, какая война? Ведь Британия ее никому не объявляла. Просто будет проведено обычное наказание строптивых и непослушных стран, которые посмели оказаться на ее дороге.

Если нам удастся нокаутировать Россию, то вся созданная ею коалиция рассыплется. Поэтому нам следует поторопиться. Будет очень жаль, если нам все же придется прорываться с боем через датские проливы. Но иного выхода нет. Пока не будет выбита «датская пробка» из горлышка бутылки, именуемой Балтийским морем, нам не удастся поднять бокал за короля и нашу победу.

Сказать честно, из всех наших нынешних противников я больше всех не люблю русских. Мне никогда не забыть того унижения, которое я испытал, встретившись в августе 1799 года в Палермо с русским адмиралом Ушаковым. Этот медведь в мундире проявил неожиданную строптивость, отказавшись выполнять мои указания. Мало того, что он со своей бандой оборванцев захватил Ионические острова, которые по праву должны принадлежать Британии, так он еще и не направил свои главные силы для блокады Александрии.

Я возненавидел Ушакова, который осмелился сделать мне выговор за то, что я примерно покарал неаполитанских бандитов и французов. Ну и что, что они сдались на условиях капитуляции, подписанной неаполитанским кардиналом Руффо, русскими, турками и, к большому моему сожалению, британским коммодором Футом. Мятежникам должно быть одно наказание – смерть! Я разорвал эту дурацкую капитуляцию и передал всех неаполитанских якобинцев и французов властям королевства обеих Сицилий, которые с помощью британских солдат сделали все, чтобы мерзавцы, поднявшиеся против своего законного монарха, получили по заслугам.

Я нисколько не жалею о том, что случилось тогда в Палермо. И в России я тоже не буду испытывать угрызений совести, если русские города будут разрушены огнем артиллерии моих кораблей. Все враги Британии должны быть уничтожены!

* * *

6 (18) марта 1801 года. Санкт-Петербург. Михайловский замок.

Иванов Алексей Алексеевич, частный предприниматель и любитель военной истории

Потихонечку, полегонечку, но мы вживаемся в новую для нас жизнь и эпоху. Ну что сказать – конечно, здесь все по-иному: нравы, одежда, взаимоотношения друг с другом. Даже их язык немного отличается от нашего. Скажешь «заморочки» или «косяки» – и твой собеседник удивленно смотрит на тебя, пытаясь понять, что ты имеешь в виду. С другой стороны, здешние ребята тоже порой вставляют в свою речь разные словечки, которые нам непонятны. К тому же они часто, к месту и не к месту, говорят по-французски, а в этом языке я не силен. Знаю немного испанский, по-английски чуток кумекаю, в школе изучал немецкий. А с французским – просто беда…

Дашка же моя как-то сразу тут освоилась. Сдружилась с великой княжной Екатериной – совсем еще соплюхой, но которая уже с интересом поглядывает на взрослых мужиков. Далеко, однако, пойдет девочка…