Канцлер Румянцев: Время и служение

Действия Российской империи в отношении к франко-австрийскому конфликту трудно признать безукоризненными как в политическом, так и в военном отношении. Россия, как советовал Александру I Талейран, в ходе долгах проволочек заняла двойственную позицию: официально выступила на стороне Наполеона, но Австрии тайно были даны заверения воевать против нее так, что она этого не почувствует… Маневры Александра I Наполеон разгадал. Одержав и на этот раз блестящую победу, император Франции распорядился ее результатами единолично, так, как посчитал нужным. Россия получила свою долю военной добычи, но такую, что польский вопрос для нее принял еще более болезненные очертания. «Союзник» Наполеона Россия согласилась взять под свое покровительство отторгнутый от Австрии Тарнопольский округ с узкой полоской в Восточной Галиции. Этот шаг, как оказалось, таил в себе негативные политические последствия, эхо которых отзывается и сегодня. По итогам франко-австрийской войны при видимости участия России император Александр I и его министр иностранных дел оказались под огнем жесткой критики. Петербургская элита со свойственным ей лицемерием постфактум упрекала самодержца в политической недальновидности, в утрате тех выгод, какие она могла бы получить.

* * *

Столь долгое пребывание в Париже не прошло для Румянцева бесследно. Оппозиционное сообщество в России постаралось придать его пребыванию во Франции особый оттенок. Румянцев, как писали его недруги, «подвергся тому очарованию, которое Наполеон своей искусной откровенностью, возвышенностью мыслей оказывал на лиц, которым он желал нравиться». Из Парижа стали поступать сведения о якобы небескорыстных отношениях, установившихся между русским министром и Наполеоном. Пошли пересуды о полученных Румянцевым подарках. Это было частью общего замысла — дискредитировать Румянцева, чтобы лишить Александра I последнего из доверенных лиц, кто мог оказывать на него влияние. Наделе Наполеон, зная об углубленном интересе гостя к древностям, памятникам письменности, литературе, распорядился предоставлять ему доступ к библиотечным хранилищам, музейным запасникам, позволил копировать первоисточники. Немало времени канцлер провел в фондах Национальной библиотеки, глубоко изучил прикладное искусство, художественные ремесла, организацию издательского и полиграфического дела. Французам, сопровождавшим российского министра, пришлось убедиться в его неподдельном интересе к истории и другим наукам. В отличие от других русских, находившихся до и после него в Париже, Румянцев вел скромный образ жизни. Ни предметы роскоши, ни сама роскошная жизнь, которую позволял себе кое-кто из россиян, его не привлекали. Из общения с ним Наполеон вынес суждение о Румянцеве как об одном из наиболее просвещенных русских, отмечал широту его познаний. О подарках, полученных во Франции, их характере и ценности, после возвращения Румянцев посчитал нужным подробно отчитаться императору Александру I. Главную ценность составляли подаренные книги. Хорошо изданная литературная классика, фолианты по искусству. Подарки эти не могли повлиять на благосостояние одного из самых богатых людей России. Факт этот красноречиво свидетельствует об атмосфере, царившей у российского престола [37].

К тому времени, когда Румянцев возвратился из Парижа, Александр I и близкие ему сподвижники перед лицом неотвратимых фактов, исходя из собственных впечатлений от поездки в Эрфурт, вынуждены были вновь задаться поисками подходов к тому, как оптимизировать управление Россией. Удерживать народ в повиновении, благостно править, как это удавалось предшественникам, весьма «просвещенному» монарху Европы становилось все труднее. В общественном сознании коренилось убеждение, что феодализм, угнетение не являются стимулом, обеспечивающим экономический прогресс. Сословное деление и наследственные привилегии лишь укрепляли социальный эгоизм, сея в обществе конфликтность. К тому же дворянство с некоторых пор все менее проявляло способность выступать гарантом прочности абсолютной власти.