Канун Рагнарёка

Позади послышался треск веток и шелест листвы. Умелая тень прыгала по деревьям, выслеживая его. Мимо пронеслось две стрелы, а третья угодила в ствол позади. Созданию повезло, что она не прошла насквозь, иначе вышла бы у него прямо из горла. Но дерево было достаточно старым и толстым, а мощь стрелка не настолько огромной, чтобы творить подобные чудеса.

И всё же в мастерстве преследователю было не отказать. По малейшим колыханиям, по следам в сумерках, едва ли не по запаху, он точно выследил положение существа. Ещё мгновение – и женская фигура в зелёном капюшоне оказалась на месте, натягивая лук и целясь туда, где ещё совсем недавно пытался отдышаться людоящер.

Но зелёные, сощуренные в гневе глаза Киры Морвен увидели лишь след от когтей на коре. Ящер ретировался. Побежал меж деревьев, стараясь не шуметь, но ноги его в шипованных наколенниках то и дело задевали какой-нибудь разросшийся папоротник.

Сначала он метнулся к ельнику, где вокруг стволов вообще, кроме пожухлого «ковра», не было никакой растительности, но вовремя сообразил, что бор довольно густой. Он бы постоянно натыкался на колючие «лапы» хвойных деревьев, да ещё и под ногами опавшие старые ветки и шишки предательски бы скрипели и ломко трескались от его поступи.

Ящер был крупным, сине-зелёным и с довольно длинной шеей. Изрядно выше той, что бежала за ним. Однако же явно считал себя в честной дуэли проигравшим, иначе б не стал убегать. Тело его частично покрывали доспехи. Когти на ногах и руках были оружием отнюдь не хуже потерянного кинжала, мощный хвост мог откинуть, а то и сломать пару рёбер ударом, а уж зубы и вовсе остры и крепки. Мог и голову девушке отхватить, словно одичавший велоцираптор, на которого внешне чертами черепа и походил.

Кира пошла по дуге. Когда начинало светать, она могла уже хорошо разглядеть беглеца и бежала поодаль. Залп сияющих стрел быстро настиг свою цель, но ни одна не пробила плотный нагрудник. Замешкавшийся людоящер встретился взглядом с преследовательницей. Их разделяло шагов где-то сто. Так что, рванув прочь, был шанс оторваться сильнее.

Лучница-чародейка застыла на месте, целясь в убегающий силуэт, и вновь пустила залп из трёх стрел, на этот раз уж всеми попав сзади в ящера. Шпион из Фафнира взвыл от боли, повалился на землю, барахтаясь средь кустов, вспугнув стайку ночевавших там птиц и ежа. Те стремились прочь от незваного гостя, а Кира Морвен, напротив, помчалась туда.

Перед кустами лежал сине-зелёный хвост, пронзённый троицей стрел. Ящер отбросил его и был таков. Скрылся, пока был вне поля зрения чародейки. Она громко выругалась, топнула ногой и, вынув одну стрелу, приподнялась, озираясь по сторонам.

Опять тишина. Ни шелеста трав, ни пения птиц, ни шумного дыхания где-то поодаль. Лес надёжно укрыл того, кто оставил свой хвост, но сам сумел уцелеть. По измотанному виду лучницы было видно, как она устала от этой погони. В гневе притопнув, она бросила стрелу на землю, а затем присела подобрать её и вытащить две другие. В столь неспокойные времена каждая мелочь была на счету.

Спустя чуть больше часа с расстроенным видом Кира уже шагала близ лесной опушки, встречаемая ласковыми рассветными лучами. Сборщики росы уже были на ногах, да и первые грибники выбирались в чащу, прихватив пересоленный ломоть хлеба на пенёк лешему в гостинец. Но сколь ни спрашивала у них лучница-чародейка, не видели или не слышали ли они чего необычного, все только мотали головой да разводили руками. Шпиона-людоящера и след простыл.

– Доброго утречка бессонной пташке! – уже в гарнизоне, по ту сторону улицы приветствовала её вспарившая на радостях в воздух волшебница-аристократка Миранда де Гавран. – Как спалось без меня? Хи-хи, по лицу вижу, что явно не очень. Что стряслось-то? Не выспалась?

С красивым завитым посохом, в обтягивающем платье, вышитом самоцветами, она приветливо улыбалась, махала в воздухе свободной рукой и сотворяла с аметистового навершия бегущих в сторону Киры оленей и кабанов. Неприветливая лучница с хмурым видом, но необычайной ловкостью поразила все полупрозрачные малинового оттенка силуэты животных мерцающими чародейскими стрелами.

– Ушёл, зараза такая! Упустила! Упустила! – не столь докладывала и сознавалась, сколько ругала себя Кира Морвен, взмахивая руками, скрипя зубами и сжимая в пальцах свой лук с орлиными силуэтами.

– Знала бы, что ты в таком боевом настроении, создала бы для тебя всяких чудовищ, – подлетая ближе, Миранда взмахнула посохом вновь, создавая большущий лохматый шар с циклопическим глазом, огромным ртом и длинным хвостом.

Однако, сколь бы ни старалась волшебница, облизывающееся «призрачное» существо было скорее милым, чем страшным. В такого бармаглота и стрелять-то многие не стали б из жалости. Вот и Кира тетиву более натягивать не стала, хотя едва ли из-за того, что зверушка пришлась ей по нраву.