Канун Всех святых. Лорелея красной мглы. Столп огненный

Он устал, бесконечно устал. Голова болела. Он хотел отдохнуть, но почувствовал, что сидит и делает то, что необходимо было сделать. Старк открыл глаза.

Он сидел на банке ялика. Длинное весло было вставлено в уключину, его лопасть находилась за кормой в Красном море, и там, где металл касался поверхности, кружились воронки серебряного огня и водовороты бриллиантовой пыли. Шлюпка быстро плыла сквозь густой туман, в кровавой мгле жаркой венерианской ночи.

Бьюдаг лежала на носу шлюпки лицом к Старку. Девушка была надежно связана полосами белой материи. На шее у нее виднелись темные кровоподтеки. Она следила за Старком напряженным, немигающим, совершенно бесстрастным взглядом тигрицы.

Старк опустил глаза, чтобы осмотреть себя. Его юбка была в крови, коричневые кровавые полосы покрывали грудь. Чужая кровь… Он медленно вытащил из чехла нож. Лезвие было покрыто коркой, еще слегка влажной.

Старк посмотрел на Бьюдаг. Его губы одеревенели и распухли. Он облизнул их и хрипло спросил:

— Что произошло?

Она, ничего не говоря и не отводя взгляда, покачала головой.

Старка захлестнула холодная черная ярость. Ранн!

Он встал и пошел вперед, чтобы развязать Бьюдаг руки, предоставив ялику плыть по воле волн.

Перед ними из красной мглы возник какой-то силуэт — корабль с двумя тяжелыми веслами, высекающими огонь за кормой, и носовой фигурой в виде изящной женщины. Женщины с аквамариновыми глазами и волосами. Корабль подплыл к ялику.

Вниз упала веревочная лестница. У поручней появились люди. Стройные люди с кожей, переливающейся белыми искрами, как снежная крупа.

Один из них сказал:

— Хью Старк, поднимись на борт.

Старк вернулся к веслу и, погрузив его в море, быстро отплыл от корабля Ранн.

Взвились абордажные крючья, зацепив ялик за банку и планшир[5]. У мужчин в руках появились отвратительного вида изогнутые луки с зазубренными стрелами на тетиве. Снова прозвучал вежливый голос:

— Поднимись на борт.

Хью Старк молча развязал Бьюдаг. Говорить, видимо, было не о чем. Он подождал, пока она забралась по лестнице на корабль, и последовал за ней.

Ялик оставили в море. Судно развернулось и поплыло, набирая скорость.

Старк спросил:

— Куда мы плывем?

Человек, говоривший с ним, улыбнулся:

— В Фалгу.

Старк кивнул. Вместе с Бьюдаг они спустились в каюту, где стояли мягкие диваны, накрытые серым шелком, а панели из черного дерева были покрыты красивыми росписями, изображавшими героические сцены из истории народа Ранн. Старк и Бьюдаг сели напротив друг друга. Они все еще не разговаривали.

Когда забрезжил опаловый рассвет, корабль достиг Фалги — цитадели, образованной базальтовыми скалами, что отвесно поднимались из пылающего моря. Длинная коса, как рука, охватывала бухту, полную кораблей. Там виднелись зеленеющие поля, а дальше, укутанные вечными венерианскими туманами, вздымались Горы Белых Облаков. Старк подумал, что лучше бы он никогда не видел этих гор. Но, поглядев на свои руки, изящные и сильные, спокойно лежащие на коленях, он засомневался. Старк вспомнил о Ранн, которая ждала его. Злость, волнение, настоящая буря чувств охватили Хью, и он начал нервно ходить по каюте.

Бьюдаг сидела тихо, с отрешенным видом ожидая своей участи.

Корабль миновал людные причалы и пришвартовался бортом к каменному молу. К судну бросились люди, чтобы закрепить канаты. Именно люди, такие же, как Бьюдаг и сам Старк. У них были переливающиеся серебристые волосы и белая кожа жителей равнин, правильные черты лица и пропорциональные тела. Голые, будто животные, эти люди носили только кожаные ошейники с металлическими шипами. Их тела были изможденными и сутулыми от тяжелой работы.

То тут, то там стояли другие люди — с голубовато-зелеными волосами, облаченные в великолепные доспехи, словно божества возвышаясь над копошащейся толпой.

Старк и Бьюдаг сошли на берег — то ли пленники, то ли почетные гости в сопровождении эскорта. От залива разбегались улочки, петляя и карабкаясь вверх по скалам. Дома лезли один на другой. Пошел дождь, дымящийся венерианский ливень, и влажный жаркий воздух наполнился удушающим зловонием людской толпы.

Старк и Бьюдаг поднимались вверх по щиколотку в воде, стекавшей по улицам, которые наполовину состояли из лестниц. Из домов, из узких переулков на них глазели тощие голые дети. Дважды они проходили через рыночные площади, где женщины с неподвижными лицами побежденных расступались у прилавков с грубой пищей, чтобы дать дорогу их отряду.

Что-то здесь было не так, и вскоре Старк понял: тишина. Среди всего этого человеческого стада никто не смеялся, не пел, не кричал. Даже дети говорили только шепотом. Старку стало как-то не по себе. У них были такие глаза…

Он посмотрел на Бьюдаг и отвел взгляд.