Канженге

Пасть точно была, как у угря. И морда. Только почему-то это росло из человеческого тела.

Он закричал – и провалился в темноту, когда острые зубы впились ему в горло, выдирая кусок мяса.

* * *

– Тони!

Эрнесто обнимал девушку и внимательно вглядывался в ее лицо.

– Как ты?

– Кхе… – Рука сама потянулась проверить горло. Но то было на месте.

– Ты закричала и едва не упала.

– Повод был, – Тони возвращалась в реальность, но из объятия выбираться не спешила. Хорошо, когда кто-то есть рядом. И тепло. И вообще… после испытанного хотелось выпить. Лучше – не кофе. Но вино уже убрали. – Это случилось вчера?

– Да.

– Много людей погибло?

– Много, – кивнул Эрнесто.

– Поэтому? – Тони показала на стол.

– Потому, – отозвался Серхио, входя в кабинет. – Именно потому… что скажете, ритана?

– Что это не человек. Был человеком, а сейчас измененный.

– Как он выглядит? – быстро спросил Серхио.

Когда эта тварь нападала со спины, его видно не было.

А сейчас-то в лицо…

– Ужасно. Как человек, но весь покрытый… у него словно кожа поменялась. Не человеческая, а вот такая… как у угря!

– Какая?

– Такая… буро-черно-зеленая. Плотная, без чешуи, но как шкура.

– Понятно. А лицо?

Тони задумалась.

– Лицо… там было достаточно темно. И художник из меня плохой. Да и… эта кожа как бы сглаживала черты. Думаю, она очень прочная. А вот чем он убивал… это словно угорь, который растет из тела человека. С таким по городу не походишь, и вообще, лучше сидеть под водой. Если и выходить на землю, то ненадолго.

– Если попробовать нарисовать?

Тони кивнула. И извела не меньше четырех листов бумаги, прежде чем получилось нечто отдаленно похожее. Рисовать она могла, но не слишком хорошо. Учили-то только в детстве, давно…

Серхио был не в претензии.

Хоть так – и то дело!

Мужчины напоили Тони кофе и договорились встретиться завтра на рассвете. Они заедут в магазин и поедут в храм.

Ла Муэрте это серьезно. Надо слушаться.

* * *

Валерия улыбнулась Деметрису.

Вежливо, даже радостно. Протянула руку.

Но что-то изменилось в ее поведении.

Четки были намотаны на запястье. И словно сестра Бенедетта смотрела ее глазами.

В том-то и дело!

Сестра верила в Творца не просто искренне – неистово. Всей душой! Она не верила, она была пропитана этим знанием, Творец был частью ее души. И молясь, она вкладывала всю себя в молитву. А искренность… это палка о двух концах.

Ты искренна?

Но ты видишь чужую ложь…

Под твоей правдивостью, словно под солнечным светом, становятся видны чужие пятна. Только вот сестра Бенедетта могла их прощать. Да, пятна. И что?

Творец своих детей любит. Даже будь они похожи на леопарда!

А вот Валерия творцом не была. И сейчас она ясно видела, что Деметрис… не то чтобы не рад ей. Но часть радости он точно изображает.

– Лери…

– Деметрис.

Улыбка. Слова. Цветок.

И под конец долгожданное:

– Лери, ты выйдешь за меня замуж?

Валерия посмотрела на мужчину, который шел рядом. Подумала пару минут.

И решилась.

– Нет.

– Конечно, я тебя люблю… что?!

Валерия выпрямилась. Четки грели запястье и странным образом помогали определить. Мужчина возмущен.

Не расстроен. Просто возмущен.

– Почему – нет?!

– Потому что ты меня не любишь. Я тебе удобна, выгодна и приятна, но это не любовь.

– Лери, ты не права! Я люблю тебя, девочка, дорогая…

Деметрис хватал ее за руки, что-то говорил, такое, что положено говорить в таких случаях, и получалось даже красиво, и убедительно, и раньше бы Валерия поверила, а вот сейчас…

Врет ведь!

Видно, что врет! Пытается как-то исправить ситуацию, и еще больше прокалывается, и слова не те, и глаза бегают, и красные пятна на щеках…

Валерия решительно отняла руки у мужчины.

– Деметрис, спасибо тебе. Только ты к нам больше не приходи, пожалуйста. Ты себе обязательно другую найдешь. Я уверена.

– Лери…

Все было бесполезно.

Валерия развернулась и зашагала по улице. Она не плакала, она не переживала, она… да, она радовалась. Тому, что жива, что чудесная погода, что Творец создал этот мир, что…

Да, что все обошлось!

Как страшно было бы связать свою жизнь с лжецом!

Как это… безнадежно…

Как с алкоголиком, как с любителем почесать о жену кулаки, с игроком… такие никогда не бросят, сколько бы ни клялись. А разве вранье – лучше?

Когда ты не можешь доверять человеку, с которым собираешься до смерти прожить бок о бок? Это лучше?

Родители расстроятся, наверное. Мама считает, что дочь должна удачно выйти замуж, и Деметрис ей нравился. Он всем нравился. А сейчас вот…

Ну его!

Пусть идет с миром и будет счастлив, с кем пожелает! Но не с ней!

Лучше она еще подождет свое счастье. Так будет правильно… счастье – это на всю жизнь, так что подождать его несколько лет не просто можно – нужно! Даже за рыбой очереди бывают, а тут не рыба, тут судьба человеческая.

Лучше не торопиться, чтобы тухлятину не подсунули.

* * *

Освальдо был в отвратительном настроении.

Он и так уж, и этак…