Канженге

– Как раз мое. Все, что касается тебя – мое дело!

– Не меня, а твоей жены!

– Моя жена смертельно больна. И вообще, это мое прошлое, а ты – будущее. Так что давай, сморкайся. Еще не хватало, чтобы мою будущую супругу вся столица в соплях увидела!

В каком-то смысле повезло и Освальдо, и Тони, и Сарите… если бы девушка не утратила дар речи от наглости некроманта, он услышал бы про себя много нового и интересного. Но сначала Тони и слова не смогла сказать, а потом на поляне появилось новое действующее лицо.

Тан Риалон.

Эрнесто был зол, и увиденная картина не улучшила его настроения. А кому понравится, когда…

Нет, такое не понравится никому. Так что на Освальдо тан Риалон тоже посмотрел без малейшей приязни.

– Руки убери от ританы, Вальд.

– Не мешай нам, Риалон.

Освальдо тоже был недоволен.

Если девушка в печали, ее много на что уговорить можно. Чтобы отомстить любимому, или доказать, что у нее все будет замечательно, девушки такое творят – на уши не натянешь! Да и скомпрометировать ритану тоже подошло бы!

Куда она потом денется? Выйдет замуж как миленькая! Не мог Риалон где-нибудь еще полчасика погулять!

Зараза!

– Тони, я бы не рекомендовал вам сидеть в обнимку с женатым мужчиной, – сухо произнес Эрнесто.

Но Тони и сама спохватилась, и принялась приводить себя в порядок, отпихнув руки Освальдо.

– Вы правы, Эрнесто. Благодарю.

– Все в порядке. Сейчас я с вами, так что вы в безопасности.

Освальдо зло сверкнул глазами.

– Шел бы ты погулять, Риалон.

– А ты бы вспомнил, что у тебя жена жива, – тоном Эрнесто можно было воду в фонтане заморозить.

– За своей следи.

– Со своей женой я разберусь. А ты бы не лез к девушке.

– Вот и разберись, – сорвался разозленный Кар-раско. – Сходи, поздравь любовничка супруги с выгодным браком. Не ты ли его к Араконам и пристроил?

На такое заявление мужчина может ответить только прямым в челюсть.

Эрнесто и ответил бы, но не успел. Тони медленно поднялась со скамьи.

– Что?!

– То самое, – отрезал Карраско. – Тан Валеранса – любовник ританы Риалон. Ты об этом не догадывалась? Зря, очень зря…

Тони посмотрела на Эрнесто.

– Это… правда?!

Мужчина сглотнул.

На бледном личике Тони выделялись только глаза.

Огромные, темные, отчаянные… демоны бы Карраско побрали! Девочка действительно была влюблена… вот в ЭТО! И сейчас ей отчаянно больно! Разочаровываться в любви всегда безумно больно. Но чтобы так?

Мало того что ей предпочли другую, так еще и возлюбленный – полная мразь?

Карраско, ну ты и сволочь! Нельзя было поаккуратнее?

И почему он сам ничего не заметил? Бедная девочка…

Эрнесто каким-то внутренним чутьем понял, что нельзя врать здесь и сейчас. Не стоит.

Пусть Тони будет больно. Это она простит. Но вранье?

Там, где начинается ложь, заканчиваются любые близкие отношения. Навсегда.

– Это правда, – кивнул он.

– И ты… ты знал? Тоже знал?

– Догадывался. Не он первый, не он последний. Барбаре нравятся молодые мальчики из бедных семей. Услужливые, удобные, благодарные.

– Разве так… так можно?

– Барбаре давно плевать на меня и наш брак. Она меня никогда не любила, – честно ответил Эрнесто. Вальд слушает? Да и плевать! Что он такого услышит, чего не знает? – Я ее тоже не любил. Она получила деньги, я сына… вот и все.

– А Дженио…

– Я даже не знаю, кто он и откуда. Барбара его привела и представила. И только.

– И ты…

– Я не интересовался. Зачем?

– А когда он… и Альба…

– И что?

– Эрнесто хочет сказать, что любовника для супруги может оплатить и кто-то другой, – вставил елейным тоном Освальдо.

Тони даже внимания на него не обратила. Она ждала ответа. Эрнесто пожал плечами.

– Я не видел смысла разговаривать с Аданом Араконом. О чем? Зачем? Это его дочь, его зять…

Тони качнула головой.

Может, Адан Аракон и проверил бы Эудженио со всех сторон. Может быть.

В другой ситуации.

Если бы не было ограбления. Не было ссоры с тестем. Не потерялась Паулина, не слегла ритана Розалия…

Если бы…

Но здесь и сейчас ему попросту было ни до чего. И этим отлично воспользовался Дженио…

А если… если это ошибка?

Если Освальдо просто его оболгал? Если Эрнесто…

Ну мало ли что может быть? Но ведь Дженио не может быть таким подлым, правда?! Правда же?!

Сердце болело все сильнее и сильнее.

Тони потерла его рукой. Неосознанно.

Эрнесто протянул к ней руку.

– Антония… Тони, не надо.

Но было поздно. Тони развернулась и направилась в темноту. Подальше от всех…

Не хотелось ни видеть никого, ни слышать…

Не хотелось.

Но…

Шаг. Второй…

И бледное пятно платья, словно озеро света, из дверей беседки.

Тони застыла на месте словно вкопанная.

Мужчины не то что поругаться или подраться не успели. Даже сообразить, что именно произошло.

Просто Тони сделала шаг, второй, третий, а потом застыла на месте. Поднесла руку к горлу, словно высокий воротник платья внезапно стал ей тесен.

Эрнесто и Освальдо сорвались с места одновременно.

– Тони?!

И одновременно застыли.

Подол платья, который виднелся из беседки, не допускал двойного толкования. Вряд ли ритана, кто бы она ни была, разлеглась там для собственного удовольствия. Но поскольку мужчины были старше и опытнее Антонии, они первыми и опомнились.