Капалуха

Я решила так, раз у меня ничего нет на кабельщика, и я не знаю, как подступиться к этому делу, не лишним будет решить хотя бы одну проблему и посетить психолога именно сегодня.

На рецепции мне сказали, что врач занят и мне придется ждать, потому что обычно к ним приходят по записи. Я ответила, что я коп и мне не требуется запись, меня ждет работа и преступники сами не перестанут вести криминальный образ жизни.

– Детектив Дукерт, вы не единственный коп, который обязан посещать сеансы доктора Паркер, пожалуйста, присядьте чтобы я смогла подобрать для вас время.

Меня отшили вполне вежливо, но перспектива потерять целый день ожидая очереди к дурацкому мозгоправу никак не радовала.

Однако я быстро смирилась с тем, что лучше потерять один день, чем неделю. Я успела съездить домой и переодеться в сухую одежду, снарядиться оружием и даже перекусить. Вернувшись в зал ожидания, я старалась продумать момент уговоров и нытья, чтобы мне выдали допуск сегодня.

За этот сеанс я дам доктору то, что она хочет услышать, а в конце она вернет мою работу.

План был слишком идеальным, единственное чего я не учла, так это штуку под названием «поведенческая психология».

Когда я оказалась в кабинете психолога, дама представилась:

– Эванесса Дукерт? Меня зовут Элеонора Паркер. Наслышана про вашего отца, он своего рода легенда среди копов.

– Да, – мы пожали друг другу руки, – никуда от него не спрятаться и не скрыться.

Диван оказался удобным, но только до того момента, как доктор начала лезть мне в голову.

– Родители часто оказывают давление на детей, определяя их будущую профессию. Они делают это из блага, потому что им самим было комфортно на своей работе, думая, что таким образом защищают своих детей.

– Если ты коп, то с безопасностью напряженка.

– Верно, – мне удалось рассмешить доктора. – Не чувствуете себя в безопасности? Это абсолютно естественно, в этом нет ничего постыдного.

– Я не боюсь.

Она отложила планшет на столик, стоящий рядом, и внимательно на меня посмотрела.

– Ваш капитан сказал, что сегодня вас пытались убить. Это все из-за дела, которое вы ведете?

– Возможно, я не знаю.

– Вы сказали, что не испытываете страха. Даже после покушения?

Я уставилась на свои коленки.

– Мне не нужно волноваться, ведь я раскрою дело.

Женщина молча продолжала смотреть на меня. Я в ответ пристально посмотрела на нее.

Наверное, мне стоило что-то сказать или отвести взгляд, что бы мое поведение не было воспринято как проявление агрессии и бунт, ведь если Элеонора Паркер решит, что я не готова возвращаться в ряды полицейских, мне придется посещать ее сеансы до скончания веков. Но тут главная я, а не она.

Однако зная фокусы, которые психологи проводят со своими пациентами, я не смогла вести себя иначе, не смогла перестать быть собой.

Женщина глубоко вздохнула, улыбнулась мне натянуто и отвернулась к своему планшету.

– Если успеете прежде, чем вас убьют.

Я пожала плечами.

– Вряд ли. Они запаниковали, я их найду.

– Эванесса, могу я вас так называть?

– Валяйте.

– Зачем ты пришла? Мое время не шутка, ведь я действительно могу кому-то помочь. Вместо этого мне приходится играть в игры с психопаткой, которая не понимает, что попытка убийства не то же самое, что и разрезать праздничный пирог.

Окей. Идет на контакт.

– Мне нужно получить допуск. Без него Джонс не пустит меня в участок, – я предпочла проигнорировать колкое замечание в свой адрес.

– Скольких ты уже убила, прикрывшись законом?

– Никого.

– Я тебе не верю.

Меня передернуло и я закипела.

– Хотите на чистоту? Почему вы интересуетесь теми, кого я убила, но не спрашиваете скольким я спасла жизнь? – я придвинулась ближе к ней. – Почему вас волнуют только те люди, у которых проблемы с адаптацией? Может быть потому что у вас с ними есть нечто общее?

Доктор замолчала, а я удовлетворенная откинулась на спинку дивана.

– И ты ведешь подсчет всех, кого спасла?

– Семнадцать раз я закрывала напарника от пули, сорок семь женщин я освободила из сексуального рабства, четырнадцать детей благодаря мне слезли с героиновой зависимости, один преступник, который мог быть мертв остался жить. И все это не считая тех, кто не умер от передоза, потому что благодаря мне наркотиков на улице стало меньше на девять процентов.

– Впечатляющий результат, – Элеонора сказала это таким тоном, будто все это не имеет значения. – Вот твой допуск.

Она взяла чистый бланк и размашистым почерком написала что-то поверх разлинованного листа.

– Я могу идти? Я свободна?

Я забрала свой пропуск в нормальный мир.

– Свободна? Нет, скорее ты так же зависима, как и наркоманы, которых спасаешь каждый день. Только твой наркотик – это адреналин.

– Отлично, мне пора, спасибо за продуктивную беседу.

Через секунду меня уже не было в этом крыле, я неслась к Джонсу сообщить, что снова в строю.

***

Дэйн Джонс посмотрел на меня сердито.

– Эва, прочти, пожалуйста, что здесь написано, – мужчина указал кончиком ручки на табличку на своем столе.

– Капитан участка Дэйн Л. Джонс.

– Да? Потому что у меня такое ощущение, будто ты прочла там «слепой идиот».