Капелька жизни. Книга вторая

Все немедленно заволновались и завозились на своих местах. Мила приплясывала, не в силах усидеть на месте. Маленький, вырезанный для нее Рычиком кулончик в виде рыси, плясал вместе с ней.

Под кораблем расстилался огромный лес. Дуз снова включил внешние камеры и было видно как корабль завис над большой поляной. На ней сидели две пумы и с ожиданием смотрели в небо.

– Выключи невидимость, а то сядем прямо на них. Они нас не видят. – обратился Дуз к Ква'ару. Тот кивнул и щелкнул клавишами на пульте.

Внезапно возникший над поляной большой корабль заставил пум отпрянуть. Они попятились к границе деревьев и замерли в их тени. Рядом сидела большая белая птица.

Корабль аккуратно приземлился, открылся трап и из него кубарем выкатилась маленькая пума.

– Мама! Папа! – с криком бросилась она к ждущим ее родителям. Они кинулись ей навстречу.

Из корабля больше никто не выходил. И сидящая на ветке большая белая сова молча наблюдала, не вмешиваясь.

– А почему мы сидим и не выходим? – пропищала Малюня.

Рык поднял указательный палец вверх и внушительно произнёс: «Они думали, что больше никогда не увидят друг друга. Сейчас им не до нас!»

– Когда ты успел стать таким мудрым, Рык? – с удивлением спросила Лана.

Мышонок гордо надулся: «Это же очевидно!»

Зверята удивлённо переглядывались. И правда, что случилось с маленьким мышонком, всегда жадным до приключений и впечатлений? Неужели созерцание далеких звезд подарило ему кусочек мудрости?..

– Мышонок прав, – поддержал его Дуз. – Не нужно им мешать в такой трогательный момент.

Ква'ар с Гатухом переглянулись и хмыкнули, но комментировать не стали. Зато зверята во все глаза наблюдали за сценой воссоединения семьи.

Мила висела на шее у мамы, заливаясь горючими слезами. А папа крепко обнимал их обеих и что-то тихонько шептал. Яра загрустила, глядя на малышку пуму.

– Не надо, Яра, не расстраивайся. Я догадываюсь о чем ты думаешь. – подошел к ней Дин и сочувствием заглянул в печальные глаза ирбиса.

– И о чем же? – тоскливо спросила она, пытаясь улыбнуться.

– Тебе кажется, что ты будешь здесь лишней… – Рикки запрыгнул на кресло, в котором сидела пума и погладил ее по печальной морде.

– Не думай так, это неправда. Мила очень хотела, чтобы ты пошла с ней. – Рычик присоединился к друзьям.

Малюня тоже залезла на кресло и уселась на втором подлокотнике: «Мила тебя очень любит!»

– Я знаю, маленькая…

– Тогда зачем грустишь? – требовательно спросила мышка.

– Оно само как-то… Я не специально. – улыбнулась Яра.

Дуз не выдержав, вмешался: «Может это не наше дело, но малыши правы. Не уходи. Не лишай ее лучшего друга. Настоящие друзья – большая редкость!»

– Хороший аргумент, – согласилась ирбис.

– А разве друзья – это редкость? – удивился зайчонок.

– У нас в лесу почти все друзья! – с гордостью объявил Рык.

– На самом деле у вас удивительный лес, – задумчиво произнёс Дуз. – Я никогда раньше не видел, чтобы все заботились обо всех. Может это место такое волшебное, в котором живут добрые и чистые души?..

– Ой! – пискнула Малюня и влезла на голову к Яре. Та, скосив глаза на собственный лоб, сняла малышку и шепнув: «Не бойся!» снова усадила ее на подлокотник кресла. Все обернулись. У входа в рубку стояли Мила и ее родители. Глаза маленькой пумы сияли как те далекие звезды, которые зверята видели совсем недавно. Она, счастливо улыбнувшись произнесла: «Знакомьтесь, это мои мама и папа!». Ее родители сдержанно кивнули, настороженно глядя по сторонам.

– Давайте выйдем на свежий воздух, – предложил Дуз и обратившись к малышам спросил, – Подарок свой дарить будете или повезем его обратно?

– Будем! – подскочил Рык. – Малюня, иди помогать!

Все рассмеялись и незваное напряжение ушло, как не бывало. Те, кто был на корабле высыпали как горох на солнечную поляну. Завязался оживленный разговор, который был прерван эпическим подношением таинственного подарка. В его выносе с корабля участвовали Дин, Рикки, Рычик, Лана, Боря, и конечно, Мила. Не обошлось и без мышат. Зверята тащили собственноручно сделанную из сосновых шишек фигуру медвежонка, странно напоминавшую Борю. Сходство усиливалось тем, что шишко-медвежонок держал в лапах настоящий бочонок меда. Совсем как Боря! Торжественное шествие подарконосцев, с кряхтеньем тащивших гигантский сюрприз, сопровождалось ошеломленным молчанием одаряемых. На макушке шишко-медвежонка триумфально восседала большая пушистая коричневая гусеница. Она приставила пару правых лапок ко лбу, словно пытаясь рассмотреть дальние аргентинские дали. Вид гусеница имела неимоверно важный и представительный.

– Вот! – отчиталась Мила, когда подарок был поставлен перед родителями. – Мы сами сделали!

– Какие вы молодцы! – похвалила ее мама.

– Это вам на память! – сказал Рычик. – И чтобы Мила нас не забывала!

– Я вас не забуду! – снова хлюпнула носом маленькая пума. – Даже без шишко-медвежонка!

Яра потрепала ее по голове: «Конечно, не забудем! Спасибо вам за то, что привезли нас сюда. Или мне уже надо привыкать говорить «домой?» – спросила она сама себя.

– Конечно, привыкай! – запрыгала вокруг нее Мила. – Теперь это и твой дом тоже!