Капеллан

— Да. Но мы отправим ее разными дорогами. Это будет выглядеть, как разведка. За лесом отряды повернут к Триту, где встретятся и пойдут к Бусте. Потратим день, но враг останется в неведении. Покончив с шидами, кавалерия пойдет назад и ударит горцам в спину. Те как раз подойдут к Лоу. Здесь мы и дадим им сражение. К Блантону горцев пускать нельзя.

— Я сам поведу войско! — воскликнул король.

— Ни в коем случае!

Мы с Гливеном воскликнули одновременно. Король насупился. Гливен метнул в меня взгляд.

— Это опасно, ваше величество!

Этон хмыкнул.

— Амеры — подлый народ. У них есть ружья, стреляющие на расстояние до двух километров — один перье по-вашему. Они увидят вас и убьют. Мерсия останется без короля.

— По-моему вы преувеличиваете, оэрх! На таком расстоянии человека даже не разглядеть.

Я вздохнул, достал из сумки бинокль и подвел Этона к окну. Распахнул створки.

— Видите одинокое дерево вон там? Отсюда оно кажется совсем крохотным. А теперь гляньте сюда!

Этон поднес бинокль к глазам. Несколько мгновений он шарил им, видимо, пытаясь поймать дерево в поле зрения, и, наконец, замер. Вытянув руку вперед, он попытался что-то схватить. Встретив пустоту, рука опустилась, и король отнял бинокль от глаз.

— Поразительно, мэтр! На ветке сидит птица. Я видел ее прямо перед собой, каждое перышко. Это чудо.

— На ружьях амеров стоят такие же прицелы. Теперь верите, что они разглядят вас?

— В страшном мире вы живете, Гро! — сказал король, зябко подернув плечами. — Хорошо, что он далеко от нас. Я утверждаю ваш план, оэрх! Подробности уточните с братом. У меня во дворце дела.

Он вернул мне бинокль и вышел.

— Ты его напугал, — сказал шут, когда Этон скрылся. — Но это к лучшему.

— Не станет мешать?

— Он бы и так не стал. Мой брат не глуп. Он понимает, что военные действия лучше поручить тем, кто лучше в них разбирается. Но как любому мужчине ему хочется стать во главе войска, хотя бы для виду. Теперь остережется. Нам важно, чтоб он уцелел.

— Ты мог бы заменить его.

— Молчи! — Гливен сделал негодующий жест. — И не говори больше такого! Никогда.

— Но…

— Я вижу, что ты не ценишь моего брата. Понимаю, почему. Этон кажется легкомысленным. Он любит власть и все, что с ней связано: почести, поклонение придворных, успех у женщин… Но ты не знаешь этого человека. Когда не стало отца, я испугался за свою жизнь. Я был угрозой. Да — бастард, да — горбун, но все же сын короля. В случае смерти Этона меня могли возвести на трон. Я собирался бежать — в Тиррану или куда дальше. Но Этон сам приехал ко мне…

Шут помолчал.

— Он сказал мне: «Брат! Ты единственный родной мне человек. У меня есть друзья, но им всем от меня что-то нужно. Титулы, деньги, земли… Если я этого им не дам, или дам мало, они предадут. Предадут, и если другой пообещает больше. Мне нужен тот, кто будет служить верно, кому я смогу довериться. Кто, если ты? Ведь ты мой брат… Встань рядом со мной! Обещаю, что не пожалеешь…», — Гливен вздохнул. — Этон сдержал слово. Он не всегда слушал мои советы, но, сделав ошибку, всегда ее признавал. У него есть недостатки. Он слишком добр и не любит казни. На брата легко повлиять, чем многие пользуются. Но если речь заходит о троне и его семье, Этон становится королем — таким, каким я хочу его видеть. Помоги ему!

— Непременно, — сказал я. — Если получится.

— Ты не уверен? — удивился Гливен. — Мне показалось…

— Ни один план не выдерживает столкновения с реальностью. Мы победим, если амеры будут действовать, как мы рассчитываем. Но они могут изменить замысел. Например, не пойдут к Блантону, а станут осаждать города.

— Тогда они распылят силы, и мы перебьем их по частям. Нет, Гро! Я знаю Скрагенкрак. Их князь спит и видит себя троне Мерсии. Еще никому из горцев не удавалось отщипнуть даже кусочек наших земель, а тут целое королевство. Князь тщеславен и упрям. Имея сильное войско, он пойдет к Блантону, и никакие амеры его убедят.

— Дай-то бог!

— Пусть подает, — согласился Гливен. — Помолишься?

— Непременно.

— Вот и славно. Летишь с Ноэль?

— Она настояла. Говорит, что дига не станет меня слушаться.

— Ну, да, — улыбнулся шут. — Это конечно.

— В одиночку я взял бы больше ракет.

— Их привезут всадники. Не хмурься, Гро! Мы все не любим, когда нас контролируют женщины, однако, это, порой, помогает выжить. Будешь возражать?

— Нет! — сказал я.