Капеллан

– Где раненые? – спросил я, оглядывая залитый кровью холл.

– Кончились, – объяснил Артем. – Как и пираты. Мы победили. Идем, тебе надо отдохнуть.

Я кивнул – говорить не было сил. Подскочивший санитар отвел меня в каюту. Там он стащил с меня окровавленную одежду, помог вымыть руки и лицо. Как я упал в кровать, уже не помнил.

– Что ты делал с ними, Кап? – спросил назавтра Артем и пояснил: – С ранеными. Они живы. Даже те, от кого этого не следовало ждать. Более того, думаю, они поправятся. Как тебе удалось?

– С божьей помощью, – сказал я. – Или ты сомневаешься, маловер?

Некоторое время он молчал – видимо, переваривал услышанное.

– Научишь меня? – спросил погодя.

– Не выйдет, – сказал я. – С этим рождаются.

– С таким талантом и священник? – покачал головой он. – Кап! Ты не знаешь себе цены!

– Души людей спасать важней.

– Идем завтракать! – вздохнул он…

Раненых мы довезли – никто не умер. В пути я лечил их, поэтому многие вышли из корабля самостоятельно. Санитарные флайеры увезли их в госпиталь. Поредевшая рота отправилась на базу. Там я завалился спать, и продрых двенадцать часов. Спал бы больше, если бы не коммуникатор.

– Через час – построение роты! – сообщил майор. – Форма одежды – парадная.

Было странным, что позвонил он сам, но я не стал забивать голову. Времени было в обрез. Следовало умыться, привести в порядок форму и позавтракать. Я успел. На плац пришел сытым и в хорошем расположении духа. Рота заканчивала строиться. Я встал рядом с майором. Он покосился, но промолчал. Я глянул на строй. Даже на беглый взгляд было видно, как он поредел. От некоторых взводов уцелела лишь половина.

– Равняйсь! Смирно! – рявкнул заместитель командира по строевой части и, печатая шаг, направился к нам. Подойдя, он вскинул ладонь к фуражке. – Товарищ майор! Шестая рота по вашему приказанию построена!

Командир сделал ему знак встать рядом.

– Товарищи! – сказал он громко, и эхо понесло это по плацу. – Хочу выполнить ответственное поручение командования. За успешное проведение операции по уничтожению пиратов от лица службы личному составу роты объявлена благодарность!

– Служим России! – рявкнул строй.

– Вольно! – скомандовал майор. – Несколько человек, из числа наиболее отличившихся, представлены к наградам. И еще. Из-за просчетов в планировании рота понесла потери – самые большие за ее историю. Сорок семь бойцов находятся в госпитале, – он помолчал. – Мы недооценили противника, поэтому заплатили большой кровью. Одно радует – двухсотых нет. А они непременно были бы, если бы не наш капеллан…

От неожиданности я вздрогнул.

– Как сказал мне врач, многих бойцов лейтенант Головатый вытащил с того света. Как ему это удалось, врач не знает. Капеллан заявил, что с божьей помощью. Но врач думает, что у батюшки целительский талант. Как бы то ни было, я рад, что капеллан был с нами. Хотя, честно признаюсь, не хотел брать его на операцию, – майор вздохнул. – Вы знаете нашу традицию. Можно служить в роте и не быть «укурком». Им становится тот, кто зарекомендовал себя в бою. Решение принимает личный состав роты. Как думаете, батюшка достоин?

Строй завопил. Майор поднял руку, и «укурки» стихли.

– Провести посвящение! – он сделал знак.

Из задних рядов вышла Аня с кубком. Его явно заимствовали из спортивных трофеев. Недоумевая, я смотрел, как Аня приближается. Не дойдя до меня шага, она остановилась.

– Лейтенант Головатый и младший сержант Быкова в том бою были самыми полезными, – сообщил майор. – Оба представлены к орденам. Обычно посвящение проводит командир. Но я думаю, что Быкова заслужила эту честь. Давай, Аня!

Девушка протянула мне кубок. Я взял его и заглянул внутрь. В прозрачной жидкости на дне поблескивал знак в виде щита. На нем череп держал в зубах окурок. Я поднес кубок к носу – водка!

– Давай, лейтенант! – приободрил майор.

– Меньшую посуду не нашли? – вздохнул я.

– Мне доложили, что из меньшей ты не пьешь, – усмехнулся командир.

По строю прокатились смешки. Я обреченно выдохнул и приложился к кубку. Водка огненной струей хлынула в горло. Я сдержал рвотный спазм, допил, подцепил губой знак и, зажав его в зубах, перевернул кубок донцем вверх.

– Приветствуем нового «укурка»! – скомандовал майор.

– Ур-ра! – завопил строй.

Я вернул кубок Анне и прикрепил знак к мундиру. Девушка повернулась и пошла обратно. Выглядела она довольной. Не стоило гадать, почему посвящение поручили ей. Рота заглаживала вину.

– Слово капеллану! – сказал майор.

Я поправил крест на груди и шагнул вперед.

– Благодарю за честь! Хоть я и не курю, но звание «укурка» обещаю нести с достоинством.

По рядам пробежал смешок.

– И напоминаю, что по-прежнему жду вас на исповедь.

Майор рядом чуть слышно простонал.

8