Капетинги и Франция

Исчезновение Артура, быть может, вследствие равнодушия к судьбе юного герцога, не остановило продвижения французского короля. После капитуляции Руана 24 июня 1204 г. Нормандию можно было считать полностью завоеванной. Покинутые Иоанном Безземельным сеньоры и города сдались королю, дабы спасти свои земли и привилегии. Но никакой акт не провозгласил присоединения провинции к домену. Король начал получать доходы от герцогского домена, доходы значительные, поскольку он имел на них право, и поскольку этот домен попал в commise короля, не утратив в этом положении своего временного характера, он всегда оставлял возможность возвращения к прежнему состоянию вещей в пользу прощенного Иоанна Безземельного или его наследника. Со своей стороны, Иоанн не признавал свершившегося факта. Вплоть до конца своего правления он будет требовать свои титулы и земли. В сентябре 1214 г. после Бувина он будет еще именовать себя герцогом Нормандским и Аквитанским, графом Анжуйским. И его сын Генрих III тоже, вплоть до 1254 г.

Турень и Анжу были быстро завоеваны благодаря предательству анжуйских и туренских баронов. В Пуату успехи короля были более медленными, но и менее тяжкими. В 1206 г., когда Филипп и Иоанн заключат соглашение, Турень и Анжу кажутся окончательно потерянными для английского короля. В конечном счете Пуату оказалось почти полностью в руках Иоанна, и там будет английский сенешал вплоть до конца правления Филиппа-Августа.

Королевские войска не вошли в Аквитанию. Именно на земли, составлявшие приданое Алиеноры, королевское влияние проникало медленнее всего. Вряд ли долголетие Алиеноры, умершей только в 1204 г., способствовало этому сопротивлению Аквитании. Кроме того, если феодалы этого герцогства и наблюдали без сожаления за ослаблением анжуйского господства, то все равно предпочитали дальнего сюзерена, могущество которого шло к закату, более близкому сюзерену, могущество которого, казалось, возрастало почти безгранично, а господство заявляло о себе столь же энергично, как могущество самых сильных анжуйских суверенов.

Кажется, Филипп уяснил эту ситуацию. Если он и начал создавать в пользу Амори де Туара, крупного пуатевенского сеньора нечто вроде вице-королевства в Пуату и Аквитании, то не настаивал на установлении своей прочной власти в этих областях, а особенно старался упрочить свое влияние в Анжу и Турени. Что касается Бретани, то доверив сначала управление Ги де Туару, третьему супругу герцогини Констанции, он передаст управление ею с рукой наследницы своему кузену Пьеру де Дрё.

В общем, если Филипп-Август и разрушил анжуйскую империю, то он нисколько не стремился инкорпорировать ее целиком в свой домен, установив над нею личное господство. Он занял с намерением там остаться Нормандию, Анжу, Мен и Турень, заставил войти в королевские ленные владения Бретань и Овернь и в конце концов присоединил последнюю провинцию. Но Пуату, Онис, Сентонж, Гиень и Гасконь не попали в его руки. Над этой частью анжуйских доменов приговор, вынесенный в 1202 г. королевской курией, не был приведен в исполнение.