Капетинги и Франция

Первые бальи, о которых у нас есть точные сведения, являются теми, о которых упоминается в завещании короля, составленном в 1190 г., накануне его отъезда на Восток[198]. Филипп-Август устанавливает некое количество земель, «предназначенных для конкретных лиц», то есть расписанных по именам агентов, получающих право управления, агентов, называемых бальи. Каждый месяц последние обязаны проводить там «заседание», где будет безотлагательно вершиться правосудие для жалующихся и будут охраняться права короля. В завещании записаны штрафы, которые может налагать бальи. Три раза в год эти бальи должны приезжать в Париж и отчитываться перед регентами королевства, королевой-матерью Аделью Шампанской и архиепископом Реймским, о том, как обстоят дела на их землях. Бальи нельзя сместить с их должности без разрешения короля, за исключением случаев смерти, похищения, убийства или предательства. Бальи будут контролировать королевских прево и, чтобы установить этот контроль, приставят к каждому из них четырех «достойных мужей», мнение которых прево должен учитывать. В Париже число этих достойных мужей доходило до шести и назначал их король. Наконец, бальи не имеют права лишать прево их должности без утверждения королем, за исключением случаев, указанных для самих бальи.

Заметим, что ограничение деятельности бальи обозначалось не только географическими названиями. Этот обычай практиковался еще в 1202–1203 гг., как свидетельствует документ, который считают первым бюджетом французской монархии[199]. В нем в самом деле стоит вопрос о доходах и расходах Гийома де Ла Шапель, а не бальи Орлеана; Гуго де Гравель, а не бальи Этампа; Рено де Бетизи, а не бальи Санса и т. д. И только в счетах за 1248 г. появится географическое обозначение бальяжей[200].

Возможно, развитие финансовой компетенции бальи и в самом деле привело к установлению более точных географических границ округов, управляемых этими чиновниками. Финансовая администрация, чтобы быть эффективной, нуждалась в стабильных и четко определенных территориальных рамках, дабы проявлять свою активность; и это во времена, когда власть не обрела еще средства быстрого поступления доходов, а жалованье бальи имело досадную тенденцию к возрастанию на протяжении многих лет.

Ибо очень скоро расследователи, которыми были первоначально королевские бальи и сенешали, стали не столько агентами правосудия, сколько финансовыми агентами, и надо сказать, что эта эволюция была в некотором роде неизбежна. Капетингская королевская власть по мере возрастания своего могущества видела, как растут ее финансовые нужды. Знаменитые страницы Мишле[201] о роли золота в XIV в. также справедливы и для XIII в. Денежный вопрос занимал Капетингов со времени Филиппа-Августа и до конца династии.

Итак, бальи и сенешали являются представителями короля. Им от него делегирована власть. Как и их суверен, которому они служат, они прилагают все усилия для изыскания и взимания королевских доходов. И вот таким образом их роль как чиновников юстиции переходит на второй план. Прозаседав в Парижском парламенте, они с конца XIII в. туда не допускаются. В конечном счете они начинают напрямую зависеть от финансового подразделения Королевской курии (Curia Regis), от Комиссии счетов и, когда последняя будет окончательно организована, от Палаты счетов.

Но эти новшества не уничтожили то, что существовало прежде. Прево продолжают приобретать на откуп свои превотства, продолжается покупка некоторых должностей. Еще в 1314–1315 гг. жалуются на продажу должностей в пожизненное пользование судьям, bayles[202] и нотариусам на юге королевства. Бальи и сенешалам никогда не удавалось четко определить свои округа, причем до такой степени, что пришлось отказаться от составления карты бальяжей и сенешальств, ибо границы этих округов претерпевали изменения с назначением новых администраторов; некоторые из них назначались, смещались, восстанавливались[203]; королевские земли управлялись агентами, меняющимися вследствие продаж или приобретений; равным образом менялись сеньории, в которых бальи и сенешали должны были защищать права короля, и административные округа, от которых они зависели, не всегда были точно известны.

В центральном управлении не существовало ни административной карты королевства, ни ежегодника, содержащего список королевских чиновников с их прерогативами и компетенцией. В бальяжах или сенешальствах архивы, как представляется, были в личной собственности агентов, увозивших их с собой с переводом на другое место[204]. Следует избегать представлений об этой капетингской администрации как чересчур жесткой. Все это еще довольно запутано, и пройдут многие столетия, прежде чем будут установлены и станут уважаться абсолютные принципы.

Другим нововведением стала тенденция к специализации королевских чиновников.