Капетинги и Плантагенеты

Англия с этого времени навсегда потеряла союзника в лице этого полунезависимого вассала французской короны. Однако фландрские города стали к началу XIV в. достаточно самостоятельной силой. Их политическая активность и высокий дух независимости опирались на прочный фундамент сильной экономики, которая в масштабах Европы развивалась в опережающем темпе. Их давнее тяготение к торговым связям с Англией сохранялось, но не было однозначной предпосылкой для легкого политического сближения и тем более союза. Сказывалось и расхождение городов с позицией графов, и то, что на протяжении десятилетий Франции удалось обрести хотя бы частичную опору в городской среде: на ее стороне была значительная часть патрициата, особенно в Ипре. Наиболее болезненно отразился на отношениях английской монархии с городами Фландрии факт торгово-экономической помощи отдельных фландрских купцов воюющим за независимость шотландцам. В английских официальных документах содержатся многочисленные требования Эдуарда II прекратить торговые связи с шотландцами, Англия квалифицировала их как пиратство, поскольку корабли фландрских городов прорывались через английскую блокаду.

Осложнение отношений с Англией и политическая переориентация графа Фландрского практически оставили графство в начале XIV в. без международной поддержки. Английская монархия, правда, по-прежнему стремилась по возможности сдержать нажим Франции на своего потенциального союзника, не вступая при этом с ней в открытый конфликт. Так, в 1315 г. Эдуард II отказался участвовать во «фландрском походе» Людовика X, сославшись на тревожное положение в Ирландии и Шотландии. К тому же английскому королю было бы унизительно принять участие в войне против бывшего союзника, тем более что французский король призвал его в войско в качестве своего вассала. Французское давление на Фландрию продолжалось, и это со временем должно было сказаться на позиции горожан. Пока же у них, видимо, сохранялась иллюзия, что дальше достигнутых рубежей французская угроза не разовьется, сдержанная сражением при Куртре. Однако вскоре стала ясна ошибочность этих предположений.

Непрочно было положение английской монархии и за Пиренеями, где франко-кастильский союз представлял большую опасность в случае англо-французской войны на юго-западе. Англию, однако, должно было воодушевлять то, что во время предыдущего конфликта в Гаскони этот союзник никак себя не проявил. Это вселяло надежды на возможность переориентации Кастилии, особенно реальную в связи с тем, что Франция, по всей видимости, была замешана в сепаратистских выступлениях кастильской знати под флагом защиты прав инфантов де Ла Цеда – представителей французской ветви правящего дома. Несмотря на то что в 1306 г. союз между Францией и Кастилией был подтвержден, Эдуард II уже в 1308 г. предпринял дипломатические шаги для более надежного урегулирования отношений с Кастилией. Столкновения на море между кораблями кастильского и гасконского флота угрожали обострением англо-кастильских отношений, а возобновление притязаний королей Кастилии на английскую Гасконь при наличии франко-кастильского союза было крайне опасно.

B 1308 г. Эдуард II решительно отмежевался от причастности к пиратским действиям кораблей Байонны у побережья Бискайского залива, отказался в угоду Кастилии от предложенного Португалией торгового соглашения. Его письма о стремлении к добрым отношениям с Кастилией приобрели восторженно-патетический характер: «О, как горячо и страстно желаю я, чтобы между нами, нашими и вашими подданными навсегда утвердился и процветал блеск мирных отношений!»⁴⁷ В этой переписке нет и намека на какую-либо роль Франции – миролюбивые порывы английского короля официально основывались только на его христианских чувствах. В 1309 г. Эдуарду II удалось добиться урегулирования конфликтов, возникших у моряков Байонны с кастильскими купцами. Соглашение между ними было подписано в присутствии самого короля Англии, что еще раз продемонстрировало его реальную заинтересованность в укреплении дружбы с Кастилией.