Капетинги. История династии (987–1328)

Не ставил ли он как человек благочестивый интересы церкви выше интересов монархии? Тем, кого это могло бы беспокоить, недавние исследования дают неожиданный ответ: по мнению Ива Конгара, Людовик Святой, далекий от того, чтобы выполнять все желания клириков, «способствовал большей самостоятельности мирского, то есть светского, сословия»[230]. По внешней видимости это было совсем не так: король якобы заказал Винценту из Бове христианскую политическую «сумму», от которой до нас дошли только обрывки; он прилежно слушал богословов, которые формулировали обязанности короля, взяв за образец царствие Христово, и проводили строгие параллели между девятью классами гражданских служащих и девятью ангельскими хорами. Как монарх, настолько пропитанный проповедями и Священным писанием, которого Vox populi считал святошей, мог не погрязнуть в пучине теократии? И все-таки надо признать очевидное: хотя об обязанностях короля он имел представление религиозное, чтобы не сказать — мистическое, тем не менее он «расширил автономию мирских структур». В его царствование сеньоры и горожане выражали протесты против чрезмерных притязаний церковников в судебной и фискальной сферах. В 1246 г. магнаты королевства запретили мирянам обращаться в церковные суды, кроме как в случаях ереси и ростовщичества. Король отправил подряд два посольства к Иннокентию IV с жалобами на злоупотребления клира. Он отнюдь не спешил выполнять приговоры об отлучении, когда считал их несправедливыми, несмотря на давление со стороны епископов. Жуанвиль передает нам суровое предостережение, высказанное прелатом Ги Оксерским: «Сир, присутствующие здесь архиепископы и епископы поручили мне вам сказать, что христианская вера пришла в упадок и ускользает из ваших рук и что она ослабеет еще больше, если вы не придете на помощь, потому что никто ныне не боится отлучения». Ничто не поколебало твердости короля, ответившего, что «ни за что не отдаст приказа своим сержантам понуждать отлученных к принесению покаяния, будь то право или неправо». Не призывая к отделению церкви от государства, немыслимому в ту эпоху, Капетинг сумел добиться некоторой автономии для светской сферы, что согласовалось с недавно отмеченной эмансипацией сферы политической. Он очень ревностно, в положительном смысле, относился к своей власти. «Установления» Людовика Святого, свод, составленный незадолго до смерти, напоминал, что в мирском отношении над королем нет государя. Он обладает властью издавать законы, как император. В его окружении считалось, что «король Франции не признает никого стоящим выше себя». Согласно Иву Конгару, «была признана самодостаточность светского сословия». В этом отношении Филипп Красивый был верным наследником знаменитого деда.

Эти ученые соображения современных специалистов ничуть не умаляют того факта, что в коллективном воображаемом образ Людовика IX — это святой и христианнейший король, неуклонно проводивший политику на основе Священного писания. Его действия можно было бы классифицировать по воображаемым десяти заповедям[231], какие следует соблюдать идеальному христианскому монарху.

— Борись с ересью: королевские суды оказывали поддержку инквизиторам, подчас даже проявляя больше суровости по отношению к вероотступникам. Ересь приравнивали к мятежу против короля; катарская община в Лиму, например, была признана не только файдитской, но также враждебной и мятежной.

— Обращай евреев: предпочтительно убеждением и при надобности силой, как мы видели выше.

— Пресекай ростовщичество: независимо от того, занимаются им евреи или христиане. Благое пожелание ввиду нехватки монет, от которой страдала тогдашняя экономика.