Капетинги. История династии (987–1328)

На свои предпочтения Капетинги указали несколько раз — их выбор довольно регулярно падал на монахов. Констатация этого дает понять, что упрощенческое представление, согласно которому мирской патронаж (король считался «основателем» всех соборов) предполагал исключительно корыстные мотивы при выборе кандидатов, не всегда справедливо. Конечно, те, кто оказывался неугодным, испытывали, мягко говоря, смешанные чувства. В Орлеане, где епископский престол, ставший вакантным после смерти епископа Фулька, оспаривали два кандидата, король Роберт вмешался в пользу Теодориха, монаха из аббатства Сен-Пьер-ле-Виф в Сансе. Фульберт Шартрский сурово осудил этот поступок: «Это избрание было продиктовано страхом и по-настоящему избранием не является. Избрание означает выбор одного кандидата из нескольких по свободной воле каждого избирателя. Но как можно говорить об избрании, когда государь так продвигал одного-единственного кандидата, что не оставил духовенству и народу возможности выбрать другого?»[86] Среди еще многих примеров, которые можно было бы здесь привести, остановимся как раз на наследовании сана самого епископа Фульберта Шартрского. Каноники избрали декана, но король Роберт отказался утвердить их выбор и навязал им некоего Теодориха. Жалобы каноников, направленные Одилону, аббату Клюни, и архиепископу Турскому, остались безрезультатными: «Взываем к вам с жалобой на нашего архиепископа и нашего короля, которые, вопреки нашей воле, желают дать нам в епископы глупца, недостойного этой чести. Просим вашей помощи; молим вас охранять Церковь, как добрые пастыри, дабы не проник в ее лоно тот, кто не испросил дозволения войти в дверь, а пожелал перелезть через стену, подобно вору и разбойнику. […] Вы колеблетесь, памятуя о послушании, коим обязаны королю, и о данной клятве верности. Но вы будете тем верней, чем больше укажете того, что надлежит исправить в королевстве, и чем настоятельней побудите государя провести нужные реформы»[87]. Их не услышали! После этого понятно следующее место из поэмы, которую Адальберон Ланский, реакционер (в прямом смысле слова) и почитатель былого каролингского порядка, посвятил королю Роберту: «Если епископский престол вдруг опустеет, пусть на него возводят пастухов, моряков, кого угодно. Однако, следуя этому весьма хитроумному рассуждению, позаботимся, чтобы епископского сана домогался не тот, кто обучен божественному закону, а лучше тот, кто, не отягощая себя знакомством со святыми Евангелиями, никогда не провел и дня за учением и умеет только водить пальцем по странице букваря. Вот великие, вот учителя: мир должен их почитать, и да не будут избавлены от этого ни сильные, ни короли.

Да не будет туда пути и тем, чья единственная гордость — знание, спутникам Христа, вскормленным мудростью, в душе которых принципы истинного учения запечатлены прочно, подобно шраму на спине. Поэтому, если возникнет какая-то великая ересь, да останутся епископы глухи к анафемам любого собора и да не будут они даже допущены ни в какой королевский совет: когда все уйдут, направляясь туда, да не покинут они домашнего ложа! Пусть они публично проповедуют благо, но скрытно злословят; если это правило останется нерушимым, как небесный свод, то вскоре законы, сила, добродетель, вся краса и блеск Церкви за недолгое время сгинут»[88].

Со своей стороны, и Рауль Глабер иногда обвиняет Капетингов в симонии, то есть в торговле святынями и церковными должностями, какую столь часто обличали в те времена: «Сами короли, развращенные щедрыми подношениями, вместо того чтобы ставить во главе церквей, как следовало бы, людей испытанной веры, считали наиболее подходящим для руководства церквами того, от кого ожидали самых великолепных подарков»[89]. В этой диатрибе он, несомненно, метил в Генриха I, который в 1032 г. отдал должность митрополита Сансского своему придворному Гельдуину, не допустив избрания Магенарда, соборного казначея. Рауль Глабер не узнал о сделке, благодаря которой в 1053 г. назначили епископа Ле-Пюи, поскольку не дожил до того времени. Впрочем, кардинал-реформатор Гумберт обвиняет Генриха I, что тот «погрешил против Святого Духа более, чем сам Симон Волхв».

Поскольку в епископских выборах на кону стояли крупные политические ставки, то, конечно же, вмешивался в них не только король. Прелатские должности все больше становились «охотничьими заказниками» нескольких знатных семейств. Так было в Нормандии, где Ричард I распорядился должностью архиепископа Руанского в пользу своего сына Роберта; позже Ричард II отдал ее своему сыну Мальгерию, еще ребенку. Так же поступали магнаты на землях к югу от Луары. Гильом Санш, герцог Аквитании (Гаскони), отдал епископство Аженское своему брату Гомбальду. Очень известный пример подобных практик — покупка Гифредом в 1016 г. архиепископства Нарбоннского у виконта Нарбонна и графа Руэрга.