Капитал. Полная квинтэссенция 3-х томов

Эти бумаги могут быть проданы, следовательно, они становятся товарами, цена которых самостоятельно устанавливается и изменяется. Вместе с высотой прибыли предприятия изменяется и цена его акций. Если номинальная стоимость акции (т. е. действительно затраченная сумма, которую она первоначально представляла) есть 100 руб. и если впоследствии предприятие вместо 5 % стало приносить 10 %, то рыночная стоимость акции (при прочих равных условиях и при размере процента в 5 %) поднимается до 200 руб. Но если интенсивность возрастания стоимости действительного капитала является постоянной или же, как в случае государственного долга, никакого реального капитала не существует, то цена этих ценных бумаг будет повышаться и понижаться в обратном направлении с движением процента. Если размер процента с 5 повышается до 10 %, то ценная бумага, обеспечивающая доход в 5 руб., будет представлять капитал всего в 50 руб. Если же уровень процента понижается до 1½%, та же самая ценная бумага представляет капитал в 200 руб. Таким образом, в периоды стеснения на денежном рынке эти ценные бумаги должны вдвойне падать в цене: во-первых, потому, что повышается размер процента, и, во-вторых, потому, что их массами выбрасывают на рынок.

В действительности все эти бумаги суть не что иное, как накопленные притязания, юридические титулы на будущее производство.

Поэтому в большей своей части банкирский капитал совершенно фиктивен и состоит из долговых требований (векселей), государственных бумаг (представляющих прошлый капитал) и акций (удостоверений на получение будущего дохода).

Следовательно, с развитием кредитной системы весь капитал представляется удвоенным, а в некоторых случаях даже утроенным, так как долговые обязательства и титулы собственности, всегда представляющие лишь один и тот же капитал, находятся в различных руках и появляются в различных формах. Большая часть этого, якобы имеющегося в наличности, капитала совершенно фиктивна.

Это справедливо и по отношению к «запасному фонду», в котором надеются наконец нащупать нечто солидное.

[Пример Ф. Энгельса: В ноябре 1892 г. пятнадцать крупнейших лондонских банков имели запасные фонды, равные в общей сумме почти 28 миллионам ф. ст. Из них не более 3 миллионов имелось в наличных деньгах в кассах банков. Остальные 25 миллионов были помещены вкладом в Английский банк. Между тем наличный запасной фонд Английского банка в том же самом месяце ни разу не достигал полных 16 миллионов!]

Д) Общий характер банковой системы

Банковая система, со стороны ее организационных форм, представляет самое искусное и совершенное произведение, к какому вообще способен капиталистический способ производства. Отсюда колоссальная власть такого учреждения, как Английский банк, над торговлей и промышленностью, хотя действительное движение последних лежит совершенно вне сферы его действия, так что он может относиться к этому движению лишь пассивно. Банковое дело, несомненно, создает форму общего счетоводства и распределения средств производства в общественном масштабе, но только форму. Как мы уже видели, средняя прибыль каждого отдельного капиталиста, или каждого отдельного капитала, определяется не тем прибавочным трудом, который непосредственно присваивает этот капитал, а количеством всего прибавочного труда, присваиваемого всем капиталом, причем каждый отдельный капитал получает из этой общей суммы свой дивиденд в количестве, пропорциональном той части всего капитала, которую он представляет. Этот общественный характер капитала осуществляется в полной мере лишь при посредстве вполне развитой кредитной и банковой системы. Но с другой стороны, последняя идет дальше. Она предоставляет в распоряжение промышленных и торговых капиталистов весь наличный и даже только еще потенциальный, не функционирующий еще активно капитал общества, так что ни кредитор, ни лицо, вкладывающее этот капитал в дело, не являются его собственниками или производителями. Она уничтожает, таким образом, частный характер капитала и содержит в себе, но именно только в себе, устранение самого капитала. Банковое дело вырывает из рук частных капиталистов и ростовщиков распределение капитала как особое предприятие, как общественную функцию. Но благодаря этому банк и кредит становятся в одно и то же время и самым сильным из средств, выводящих капиталистическое производство за его собственные пределы, и одним из самых мощных очагов кризисов и спекуляций.