Капитал. Полная квинтэссенция 3-х томов

Из простого изменения формы ренты в продуктах возникает денежная рента. Вместо продукта непосредственному производителю приходится здесь уплачивать собственнику земли цену продукта. Следовательно, уже недостаточно получить избыток продукта в натуральной форме последнего; избыток необходимо превратить в денежную форму. Часть продукта должна теперь быть продана, а следовательно, и произведена на продажу. Следовательно, характер всего способа производства более или менее изменяется. Он утрачивает свою независимость, свою отрешенность от связи с обществом. Превращение ренты продуктами в денежную ренту предполагает уже сравнительно значительное развитие торговли, городской промышленности, товарного производства вообще, а вместе с тем и денежного обращения. Оно предполагает далее рыночную цену продуктов и что они продаются более или менее близко к своей стоимости, чего может и не быть при прежних формах. На востоке Европы мы могли бы еще отчасти собственными глазами наблюдать процесс этого превращения.

Денежная рента как превращенная форма ренты в продуктах есть, однако, последняя форма и в то же время форма разложения того рода земельной ренты, который мы рассматривали до настоящего времени, именно земельной ренты как нормальной формы прибавочной стоимости.

В своем дальнейшем развитии денежная рента необходимо приводит – оставляя в стороне промежуточные формы, как, например, форму мелкокрестьянских арендаторов, – или к превращению земли в свободную крестьянскую собственность, или к форме капиталистического способа производства, к ренте, уплачиваемой капиталистическим арендатором.

При денежной ренте традиционное обычно-правовое отношение между зависимым непосредственным производителем, владеющим частью земли и обрабатывающим ее, и между земельным собственником необходимо превращается в договорное, определяемое точными нормами положительного закона, чисто денежное отношение. Поэтому возделыватель-владелец фактически становится простым арендатором. Это превращение, при наличности прочих благоприятных общих отношений производства, с одной стороны, используется для того, чтобы постепенно экспроприировать старых крестьян-владельцев и заменять их капиталистическим арендатором; с другой стороны, оно ведет к тому, что прежний владелец выкупает свое обязательство уплачивать ренту и превращается в независимого крестьянина, с полной собственностью на возделываемую им землю. Далее, превращение натуральной ренты в денежную ренту не только необходимо сопровождается, но даже антиципируется (предвосхищается) образованием класса неимущих и нанимающихся за деньги батраков. Поэтому в период возникновения этого нового класса, когда он выступает еще лишь спорадически, у обязанных к платежу ренты крестьян, находящихся в лучшем положении, необходимо развивается обыкновение эксплуатировать сельских наемных рабочих за собственный счет – совершенно так же, как уже в эпоху феодализма более состоятельные зависимые крестьяне, в свою очередь, держали вассалов. Таким образом, для них постепенно развивается возможность собрать известное состояние и самим превратиться в будущем в капиталистов. Так, даже среди старых владельцев земли, которые работают сами, возникает питомник капиталистических арендаторов, развитие которых обусловливается общим развитием капиталистического производства вне деревни и которые расцветают с особенной быстротой, если на помощь им приходят, как в XVI в. в Англии, особо благоприятные обстоятельства, подобно тогдашнему прогрессивному обесценению денег, обогащавшему их, при обычных для того времени долгосрочных арендных договорах, за счет земельных собственников.