Капитал. Полное собрание пьес

Направляется к двери.

Женщина 1 (бьет ее по лицу)

Молчать!

Женщина 2 садится на пол и плачет.

Женщина 1 (берет ее руку и медленно целует)

Он не предложит нам плохого. Я знаю эту сволочь уже семь месяцев.

Мужчина 5

Это классная штука… классная. Она здорово идет. То есть… ну… потому что она новая. Нам будет клево…

Мужчина 1

Так ты же еще не пробовал сам?! Откуда ты знаешь?! Клево!

Мужчина 2

Верить на слово. В наше сложное и противоречивое. Время. Это. По меньшей мере. Легкомысленно.

М3

Я не паникую, конечно, но надо хорошо подумать — ждать нам, или, может, что-то придумать…

М5

Ну подождите… немного еще… сейчас придет…

М4

Я жалею, что связался с вами.

М1

На хуй! Не могу больше ждать!

Встает.

Ж2 (всхлипывая)

Пойду за своим Жене.

М1

А я за своим Селином! В этом вонючем городе его продают на каждом углу!

М5 (встает у двери)

Погодите… ну мы же договорились… если вы слиняете… все накроется…

М1

Мы не договаривались торчать тут вечность без дозы!

Ж2

Я бы давно уже читала!

Борются с М5. К ним неторопливо подходит М4 и сильно отталкивает всех от двери.

М4

Не могу понять: почему все, кто сидит на Селине, Жене и Сартре, такие нервные?

М1

Это не твое дело, мудак!

Бросается на М4, но, получив удар в живот, опускается на пол.

М4 (треплет его по плечу)

Мой тебе совет: пока не сжег последние нервы, бросай своего Селина и садись на Фолкнера.

М1 (морщась от боли)

Засунь себе в жопу своего Фолкнера.

Ж1 (презрительно)

Фолкнер! На него сядешь, а через месяц станешь таким же дебилом, как ты! Знаете, как в Амстердаме зовут тех, кто сидит на Фолкнере и Хемингуэе? Штангистами! Полюбуйтесь на этого штангиста! Блядь…

Хнычет.

Ну пусти меня за дозой! Я уйду, вы дождетесь этого ебаного продавца, начитаетесь до рвоты… Пусти!

М5

Нас должно быть семеро, семеро, понимаешь… иначе ничего не выйдет… только семеро, не меньше… это же коллективная штука, новое поколение… но это очень здорово… вы меня благодарить будете…

М4 (медленно берет его за ворот рубахи)

Я долго думал.

Ж2

Он, оказывается, еще умеет думать!

М4

И решил вот что. Если продавец не явится через десять минут…

М1

Через пять! Через четыре минуты!

Ж1

Через две, блядь!

М4

Через десять. Так вот, если он не явится, то ты…

Встряхивает М5.

…выставишь нам всем по дозе. Понял?

М5

Ну…

М4

Понял? Или нет? Не слышу.

М5

Понял…

М2 (укоризненно)

Друзья! Ну зачем превращать нашу встречу во что-то… нехорошее? Мы собрались добровольно, так сказать, чтобы… получить… это… ну, коллективный кайф. Ну так и давайте нормально дождемся, чтоб все, так сказать, довести до конца. И давайте любить друг друга.

Ж2

Любить, блядь! Я уже два часа без дозы, а он — любить!

М2

Любовь творит чудеса.

М3

На чем он торчит?

Ж1

На Толстом.

М1 (злорадно)

Вот уж дрянь, не приведи вляпаться! Толстой!

Смеется.

Как вспомню — мороз по коже!

М2

Тебе не понравилось, друг?

М1

Не понравилось?!

Смеется.

Да как это может понравиться? Толстой! Года три назад мы с дружбаном нарыли немного бабок, ну и в Цюрихе неплохо оттянулись: сначала Селин, Клоссовски, Беккет, потом, как всегда, помягче: Флобер, Мопассан, Стендаль. А назавтра я проснулся уже в Женеве. А в Женеве ситуация совсем другая, чем в Цюрихе.

Все понимающе кивают.

М1

В Женеве разнообразия не жди. Иду, стоят негры. К первому подхожу: Кафка, Джойс. Ко второму: Кафка, Джойс. К третьему: Кафка, Джойс, Томас Манн.

Все морщатся.

М1

Как из ломки выходить? Неужели Кафкой? Подхожу к последнему: Кафка, Джойс, Толстой. А что это, спрашиваю? Классная вещь, говорит. Ну, я взял. Сначала — ничего особенного. Вроде Диккенс, или Флобер с Теккереем, потом хорошо, хорошо, совсем как-то хорошо так, сильный кайф такой, широкий, блядь, мощный, но в конце… в конце так хуево! Так хуево!

Морщится.

Мне от Симоны де Бовуар так хуево не было, как от Толстого. В общем, выполз на улицу, взял Кафки. Немного полегчало. Поехал в аэропорт, а в Лондоне — сразу нашего фирменного коктейля — Сервантеса с Хаксли — как врезал! Потом немного Боккаччо, немного Гоголя, и вышел живым и здоровым!

М2

Друг. Тебе, вероятно, дали фальшак.

Ж1

Настоящий еще хуже.

М3

Верно. Хотя Томас Манн — тоже говно порядочное. У меня после него так болела печень.

Ж1

Пополам с Хармсом он неплохо идет.

М3

Ну, с Хармсом все идет неплохо. Даже Горький.

М4

Это кто там Горького вспомнил?

М3

Я. А что?

М4

При мне это говно не вспоминайте. Я полгода просидел на нем.

Ж1

Зачем?

М4

Денег не было. Вот и сидел на говне.

Ж1

Сочувствую.

М4

А ты не на Чехове случайно сидишь?

Ж1 (мучительно потягивается)

Нет. На Набокове.

Все смотрят на нее.

Ж2

Но это же… дико дорого!

Ж1