Капитал. Полное собрание пьес

В прежние времена, лет сорок-пятьдесят назад, вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили, и, бывало…

Голос

Внимание! Время крика во внутренние органы А.П.Чеховых.

Дядя Ваня (опустившись на колени, кричит в почку)

Тробоваж! Тробоваж! Тробоваж! Тробоваж!

Фирс (кричит в желудок)

Яуха! Яуха! Яуха! Яуха! Яуха!

Дядя Ваня

Но если я его ненавижу!

Фирс

И, бывало, сушеную вишню возами отправляли в Москву и в Харьков. Денег было! И сушеная вишня тогда была мягкая, сочная, сладкая, душистая… Способ тогда знали…

Дядя Ваня

Могу ли я смотреть на вас иначе, если я люблю вас? Вы мое счастье, жизнь, моя молодость! Я знаю, шансы мои на взаимность ничтожны, равны нулю, но мне ничего не нужно, позвольте мне только глядеть на вас, слышать ваш голос…

Фирс

Забыли. Никто не помнит.

Дядя Ваня (идя за ними)

Позвольте мне говорить о своей любви, не гоните меня прочь, и это одно будет для меня величайшим счастьем.

Фирс

Они были у нас на Святой, полведра огурцов скушали…

Бормочет.

Дядя Ваня

Я у тебя ничего не брал.

Фирс (чистит щеткой дядю Ваню, наставительно)

Опять не те брючки надели. И что мне с вами делать!

Входит Маша.

Маша

Сидит себе здесь, посиживает…

Дядя Ваня (пожав плечами)

Странно. Я покушался на убийство, а меня не арестовывают, не отдают под суд. Значит, считают меня сумасшедшим.

Злой смех.

Я — сумасшедший, а не сумасшедшие те, которые под личиной профессора, ученого мага, прячут свою бездарность, тупость, свое вопиющее бессердечие. Не сумасшедшие те, которые выходят за стариков и потом у всех на глазах обманывают их. Я видел, как ты обнимал ее!

Фирс

Бога вы не боитесь! Когда же спать?

Маша (садится)

Ничего…

Голос

Внимание! Время крика во внутренние органы А.П.Чеховых.

Маша (кричит в печень)

Боржое! Боржое! Боржое!

Дядя Ваня (кричит в легкие)

Стэлмако! Стэлмако! Стэлмако!

Фирс (кричит в селезенку)

Обротак! Обротак! Обротак!

Дядя Ваня (глядя на дверь)

Нет, сумасшедшая земля, которая еще держит вас.

Маша

А она вас?

Дядя Ваня

Что ж, я — сумасшедший, невменяемый, я имею право говорить глупости.

Маша

Мой здесь? Так когда-то наша кухарка Марфа говорила про своего городового: мой. Мой здесь?

Дядя Ваня

Стыдно! Если бы ты знал, как мне стыдно! Это острое чувство стыда не может сравняться ни с какой болью.

С тоской.

Невыносимо!

Склоняется к столу.

Что мне делать? Что мне делать?

Маша

Когда берешь счастье урывочками, по кусочкам, потом его теряешь, как я, то мало-помалу грубеешь, становишься злющей.

Указывает себе на грудь.

Вот тут у меня кипит… Вот, Андрей, наш братец… Все надежды пропали. Тысячи народа поднимали колокол, потрачено было много труда и денег, а он вдруг упал и разбился. Вдруг ни с того ни с сего. Так и Андрей…

Дядя Ваня

Дай мне чего-нибудь! Боже мой… Мне сорок семь; если, положим, я проживу до шестидесяти, то мне останется еще тринадцать. Долго! Как я проживу эти тринадцать лет? Что буду делать, чем наполню их? О, понимаешь, если бы можно было прожить остаток жизни как-нибудь по-новому. Проснуться бы в ясное утро и почувствовать, что жить ты начал снова, что все прошлое забыто, рассеялось как дым.

Плачет.

Начать новую жизнь… Подскажи мне, как начать… с чего начать…

Маша

У кого?

Входят Ольга, Астров и Ирина.

Ольга

Наш сад, как проходной двор, через него и ходят и ездят.

Астров

Серьезно говорю — не задерживай. Мне давно пора ехать.

Ирина

До свидания!

Голос

Внимание! Время крика во внутренние органы А.П.Чеховых.

Ольга (кричит в желчный пузырь)

Хайяку! Хайяку! Хайяку!

Астров (кричит в печень)

Соб! Соб! Соб! Соб! Соб!

Ирина (кричит в селезенку)

Рободелое! Рободелое! Рободелое!

Фирс (кричит в почку)

Куото! Куото! Куото! Куото!

Дядя Ваня (кричит в почку)

Харбитания! Харбитания! Харбитания!

Маша (кричит в легкие)

Оптриса! Оптриса! Оптриса!

Астров

Да? Что ж, погожу еще немного, а потом, извини, придется употребить насилие. Свяжем тебя и обыщем. Говорю это совершенно серьезно.

Маша

А у барона?

Ольга

Увидимся ли мы еще когда-нибудь?

Дядя Ваня

Дай мне чего-нибудь…

Показывает на сердце.

Жжет здесь.

Ирина

Когда-нибудь встретимся.

Астров (кричит сердито)

Перестань!

Смягчившись.

Те, которые будут жить через сто лет, двести лет после нас и которые будут презирать нас за то, что мы прожили свои жизни так глупо и так бездарно, те, быть может, найдут средство, как быть счастливыми, а мы… У нас с тобой одна надежда и есть. Надежда, что когда мы будем почивать в своих фобах, то нас посетят видения, быть может, даже приятные.

Вздохнув.