Капиталисты поневоле

Тот же геополитический пат, который позволил флорентийским и прочим итальянским нобилям добиться автономии для себя и своих городов, дал возможность предпринимателям захватить торговые пути, заняться банковским делом и начать продавать предметы роскоши по всей Европе. Византийцы и арабы потеряли контроль над средиземноморскими торговыми путями из-за крестовых походов. Тем не менее венецианские и генуэзские купцы первыми получили выгоду от гегемонии европейцев-католиков в Средиземноморье, и два их города соперничали за господство над наиболее прибыльными торговыми путями в XII-XIII вв. (Abu-Lughod, 1989, с.102-134; Luzzatto, 1961, с.47-55, 86-90).

Флорентийские купцы были вытеснены в менее прибыльную торговлю шерстью из-за своей неспособности сражаться с Венецией и Генуей за военную гегемонию в Средиземноморье. Поэтому торговые практики и сети флорентийцев весьма отличались от тех, которыми пользовались венецианцы, генуэзцы и пизанцы. Флорентийские торговцы были вынуждены выстроить сеть отделений в Англии, Франции и Фландрии (а также создать испанские и североафриканские центры по производству изделий из шерсти) для того, чтобы скупать и перевозить шерсть. В отличие от купцов прибрежных итальянских городов, образующих временные синдикаты для каждого плавания на Восток, флорентийцы заключали долговременные договоры о партнерстве с людьми, имеющими положение в ключевых городах вдоль торговых путей Западной Европы (Renouard, 1941, с.106-117; 1949, с.69-72)[72].

Уникальная структура предпринимательства дала флорентийцам особые преимущества в борьбе за право давать займы папам во времена крестовых походов. Папы рассчитывали на то, что крестовые походы будут финансировать их французские, фламандские и английские союзники, согласившись передать папству часть десятины и других церковных доходов (Renouard, 1941, с.167-169). Папы нуждались в банкирах, предоставляющих ссуды, которые они намеревались погасить, получив средства из национальных церквей в обмен на право откупа десятины (т. е. банкиры могли собирать церковные доходы, обещанные папой). Однако оборотные капиталы венецианских и генуэзских купцов были вложены в синдикаты по перевозкам, наиболее прибыльные из возможных инвестиций. Кроме того, нигде, кроме Флоренции, не существовало постоянных ассоциаций купцов, способных мобилизовать значительный запас капитала для удовлетворения нужд папства по оплате немедленных расходов на крестовые походы. И только флорентийцы имели реальную сеть филиалов в тех странах, из которых собирались церковные доходы для оплаты займов папства (Renouard, 1941, с.87-94, 106-107). Поэтому начиная с 1254 г. в течение трехсот лет с краткими перерывами флорентийские банкиры практически были монополистами в области займов и управления финансовыми отношениями папства с католическими церквями Западной Европы (Renouard, 1941; Housley, 1982, с.232-238; Holmes, 1986, с.36-43)[73].

Флорентийцы использовали контроль над папскими финансами, чтобы стать основными банкирами английских и французских монархов и усилить свое господство в сфере торговли и производства шерсти, а позже и шелка. Флорентийские банкиры быстро расширили ассортимент финансовых услуг, предоставляемых папе, и покрыли целиком весь гвельфский альянс, коалицию, включающую папу, английского и французского монархов, французского кандидата на трон Сицилии и прогвельфских союзников в Тоскане. В 1260-е гг. флорентийские банкиры стали давать кредиты английскому и французскому королям, снабдив сначала одного, а потом другого деньгами, предназначенными для оплаты армии для захвата Сицилии (Fryde, Fryde, 1965, с.454).

Политические сделки банкиров начали приносить доходы в 1266 г. Карл Анжуйский победил своего германского соперника и захватил сицилийский трон. Его армии повернули на север, нанесли поражение гибеллинским правительствам Флоренции и Сиены и восстановили власть в городе флорентийских банкиров-гвельфов (Pullan, 1972, с.28-45). Папа помог своим флорентийским финансистам во время гибеллинского междуцарствия 1260-1266 гг., наложив на Флоренцию интердикт. Семнадцать основных банкиров Флоренции, контролировавшие папские финансы, покинули город на время действия интердикта, «тем самым лишая Флоренцию богатства и рабочих мест, которые они обеспечивали» (Trexler, 1974, с.22-23). Все шесть лет ссылки флорентийцы поддерживали папские концессии, даже когда их собственность в городе была конфискована, а их башни гибеллины сравняли с землей (Waley, 1969, с.200-207).