Капитализм (сборник)

– Преступность черных – это месть за столетия унижений. Белая шваль должна ответить за все те зверства, которые она творила над африканцами.

Мы неторопливо одеваемся. Я ставлю в музыкальный центр диск, купленный утром в подземном переходе.

– Представляешь, – говорю я. – Даже не ожидал такой удачи. Ранее не издававшиеся композиции Тупака! Иду, вижу – лежит. Блин, думаю, в каком-то подземном переходе – и такой раритет! Как тебе?

– Ну, ниче… – отвечает Анжела. – А может, лучше финских металлистов послушаем? Мне подарили новый альбом Sonata Arctica.

– Какие металлисты, о чем ты говоришь?! – возмущаюсь я. – Ты зацени вот это. Слышишь: йоу, йоу!.. Гениально!

Я слушаю только рэп и рэггей. Никакого металла – это извращение белых нацистов. Они постоянно окружают тебя. Даже Анжеле внушили, что это достойная музыка. Бедная девочка, и она им верит! Блюз уважаю, но не слушаю, хоть это и черная музыка. Во-первых, скучно, а вовторых, белые приватизировали блюз и сделали его своей побрякушкой. Всякие Клептоны, Мейолы и Воэны превратили его в развлечение белых наркоманов. Он утратил свою силу и проникновенность. Джаз? Джаз тоже идет от черных, но он полностью под контролем белых. Да и не понимаю я джаз. Сейчас в черное братство можно войти только через рэп. Как Эминем. Ну, или женившись на черной.

Одетая Анжела подходит к серванту и достает альбом с фотографиями. Вынимает из него одну и протягивает мне.

– Вот он, мой отец. Единственное фото осталось.

Я беру фотографию в руки и вижу улыбающегося черного парня в цветастой рубашке.

– Какое телосложение! – восхищенно цокаю я языком. – Настоящий атлет! Не то что белые разложенцы.

– Грязный нигер, – забирает у меня Анжела фотографию. – Хоть бы деньги присылал. Никогда матери не прощу, что она от него забеременела. Не могла русского найти!

– Твоя мать – мудрая женщина. Она понимала, что будущее за черными.

– Ничего она не понимала. Просто девственности хотела лишиться. Вот и переспала с первым попавшимся.

– Белая раса вымирает, это объективная реальность.

– А черная погружается в пучину бескультурья и варварства.

– Ложь! – восклицаю я. – Ложь, ложь и еще раз ложь!!! Черная раса только начинает поднимать голову и вырываться из невежества и дикости, в которой ее держали белые фашисты. Черные доминируют везде. В спорте и музыке они уже зачинатели мод. Сейчас они все настойчивее пробиваются в те сферы, куда их раньше просто не пускали – в политику и науку.

– Нечего им там делать.

– Я понимаю, – горестно киваю я, – что белые уже хорошенько промыли тебе мозги. Мать настроила тебя против отца, а пропаганда заставила поверить в несуществующие достижения белой культуры. Ничего, ничего, это пройдет. В один прекрасный день ты почувствуешь в себе зов крови и поймешь все величие расы, к которой ты принадлежишь. Черные восторжествуют над миром – так предсказывал великий Хайле Селассие, Растафари.

Мы садимся смотреть телевизор. Анжела включает дивидишник.

– Что поставим? – спрашивает она. – Есть новый фильм с Де Ниро.

– В жопу Де Ниро! – отклоняю я предложение. – Поставь «Малькольм Икс».

– Ты смотрел его двадцать раз!

– Я готов смотреть его вечно. Это великий черный фильм.

Анжела недовольна, но все же ставит нужный диск.

– Поесть приготовлю, – уходит она на кухню.

Я погружаюсь в просмотр. Из кухни доносятся аппетитные запахи. Анжела жарит мясо. Вскоре она выносит две тарелки со стейками.

– Жареные негры с кетчупом! – объявляет она.

Я лишь тяжело вздыхаю.

– Глупенькая, – говорю я, пережевывая мясо. – Разве так можно шутить?!

Мои дрэды спадают на лицо. Я откидываю их назад. Анжела кладет мне голову на плечо.

– Твой народ пережил столько боли и унижений, а ты позволяешь себе такие высказывания! – укоряю я ее.

Она улыбается.

– Черные – это сила! – говорю я. – Это достоинство. Это гордость. Черные – это будущее. Через несколько десятков лет человечество заметно утратит свою белизну. А через пару сотен лет белые вообще исчезнут с лица земли. На ней останутся только черные. Ну и азиаты.

– Какое ужасное будущее! – Анжела все еще хочет поддеть меня.

– Надо думать о том, кем будут твои дети. Надо думать об этом сейчас.

– Именно поэтому ты со мной?

– Именно поэтому. А еще потому, что ты мне оченьочень нравишься.

Мы целуемся. Желание снова просыпается во мне. Я понимаю, что вполне способен еще на один раз. Я ужасно рад этому обстоятельству. Так могут только черные – несколько раз подряд, безостановочно. Они настоящие самцы. Наверное, я тоже становлюсь черным. По крайней мере, в душе.

– Как здорово, что у меня белый парень! – говорит, оторвавшись, Анжела.

Преступление и наказание